Уже стоя над павшими конями на коленях Фархад горько заплакал:

– О, что я наделал, несчастный! Как сумею я прокормить нас? Ведь я не умею ничего, я лишь умею читать, петь и танцевать.

Елена встала на колени рядом, обняла, поцеловала и так сказала:

– Я родом из северной страны. Там женщины под стать мужчинам, умеют делать любую работу. Здесь неподалёку есть река, полная рыбы. Из тростника я сделаю хижину. Мы какое-то время будем здесь жить. А когда увидим караван, идущий на север, пойдём с ними, на моё родину. Согласен ли ты, любимый, потерпеть и отдать мне роль мужчины. Обещаю, ни разу не попрекну тебя!

– Да, любимая! – просиял Фархад.

И вот они вышли к реке. Было солнечно и жарко. Елена захотела ласки. Она сбросила все одежды. У Фархада забилось сердце – голая славянка была сама красота.

– Сбрось одежды и ты, любимый. Я хочу совокупиться, я хочу, чтобы ни только души, но и тела наши стали едины.

– О, не проси об этом, любимая, – отшатнулся в ужасе Фархад. – Я евнух.

– Я не ведаю, что сие значит, – пожимая плечами, сказала девушка.

Тогда Фархад разделся. И Елена увидела, что у него нет ни яиц, ни фала. И славянка впала в уныние, горько плакала три дня и три ночи. А с ней рыдал и Фархад.

На четвертый день их кто-то окликнул. Обернулись они и увидели путника. Пилигрим шел на север. Он поведал им, что он тевтонец. Их войско хотело завоевать эту страну, но воинов Халифа было больше и тевтонцев разбили. Выжил только он. Конь рыцарский издох. Теперь он пеший.

– Почему вы так горько плакали? – спросил Карл, тевтонский рыцарь.

– Мы убежали от Халифа, – отвечала Елена. – Я была наложницей, а Фархад… моим слугой. Мы любим друг друга, и тоже идём не север. Фархад очень нежный мужчина, не может выполнять мужскую работу. Мы боимся, что пропадем в дороге.

– Так вам нужен помощник, сильный как я! – улыбнулся тевтонец. – Я с радостью разделю ваш путь.

И они пошли на север.

К вечеру у красных гор остановились. Тевтонец поставил походный шатер.

– Вот, друзья мои, входите шатер, там вам брачное ложе, – сказал воин. – А я привык к военной жизни, полной лишений. Заночую под звёздным небом.

– О благороднейший рыцарь, о милый друг Карл, не откажи нам с супругом, раздели с нами наше брачное ложе, – сказала Елена.

– Я с радостью приму ваше приглашение, – улыбнулся и поклонился рыцарь

17.03.19

Было это близ Баден-Вюртенберга, где ручьи Брега образуют исток великого Дуная. Генрих Мюллер, потомственный мельник, отправился утром в лес, прихватив с собой длинную верёвку.

Брёл-брёл понуро по тропинке. И вышел, значится, на поляну с голубыми колокольчиками. С плеча сбросил бухточку верёвки наземь, сел на пенёк и… зарыдал.

– О чём горюешь, мил человек? – вдруг услыхал Генрих.

Подняв голову и остолбенел. Перед ним стоял сказочный гном. Генрих не верил в сказки, а зря – вот он, настоящий гном. Ростом с кота в шапке, похожей на мухомор, с золотой бородкой.

– Ох, не мила мне больше жизнь, – ответил мельник. – Погляди, старче, какой я. Мои плечи широки, руки сильны. Я рву подковы. Но чресла мои стали немощны. Моя супруга, которую я люблю пуще жизни, бранит меня за сие. Говорит, что желает наставить рога. Это опозорит меня. И решил я, старче, сегодня удавится. Вон верёвка…

– Перестань плакать, я помогу твоему горю, – сказал гном.

– Как ты можешь мне помочь? – печально вздохнул Генрих.

– А возьми меня с собой. Я неприметный, твоя супруга и не увидит никогда меня. Соблазни её к вечеру к любовным ласкам. А как под одеяло ляжете, там вас буду ждать и я.

– А что ты можешь, старче? – усомнился мельник.