Алла вздохнула, передвинула коробки на край стола и принялась за ужин. С посудой она решила разобраться завтра, в субботний день. Куда ей девать такое количество тарелок, тарелочек и тарелищ, она не представляла.

Спала Алла плохо. Ей снился Гриша. Он был пьяный, сидел за каким-то длинным столом в каком-то ресторане и ругался матом. Алле было неудобно, и она пыталась вывести Гришу на улицу. Но он не уходил и продолжал ругаться.

Алла проснулась поздно, понежилась в кровати, потом не торопясь встала. Приняла ванную. Позавтракала, косясь на груду старого картона, под которым скрывался питерский сервиз. Не спеша пропылесосила квартиру. И наконец-то взялась за свадебный подарок. Освободила посуду от картона, выложила сервиз на стол. Две тарелки оказались треснутыми.

И в этот момент в дверь кто-то постучал.

– Открыто, не заперто! – крикнула Алла, любуясь фарфором, стоящим перед ней на столе.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Гриша.

– Здравствуй, Алла! – сказал Гриша.

– Здравствуй, Гриша! – ответила Алла.

– Это самое… – голос у Гриши дрожал и хрипел. – Настя родила сегодня ночью. Я только что из роддома. Четыре кило и сто граммов. А рост я забыл. Но всё нормально.

– Поздравляю, – сказала Алла, не отводя взгляда от сервиза, – хороший вес. Молодцы!

– Мы это… – продолжил Гриша. – Ты же знаешь, как к тебе Настя относится. Она тебя очень уважает. Очень! И это… Она хотела, и я поддержал. В общем, мы дочку твоим именем назвали – Аллою. В твою честь. Вот.

– Спасибо, – сказала Алла и протянула руку к самой большой тарелке, с трещиной посередине.

Гриша не ожидал, что Алла так быстро и так точно метнёт тарелку, поэтому он первый удар проморгал. Ленинградский фарфор врезался ему аккуратно в переносицу. Брызнула кровь. Гриша схватился за лицо.

Вторая тарелка попала Грише в правый локоть. От третьей, четвёртой и пятой тарелки он увернулся. Зато шестая тарелка впечаталась Грише прямо в лоб. После чего Гриша, наконец-то, сообразил, что надо убегать. Он смешно подпрыгнул, отбил рукой летящую седьмую тарелку и выскользнул в дверь.

Алла вздохнула, поставила очередную тарелочку обратно на стол и вышла на балкон. Через две минуты из подъезда кубарем выкатился Гриша. Втягивая голову в плечи, он мелкой трусцой начал перебегать двор.

– Гриша! – окликнула бывшего мужа Алла.

– А? Что? – Гриша поднял залитое кровью лицо вверх.

– Поцелуй её от меня, – попросила Алла.

– Кого? Настеньку? – спросил обалдевший Гриша.

– Да нет же, дурачок, – улыбнулась с балкона Алла, – Аллочку поцелуй. Пусть растёт здоровой девочкой.

– Хорошо, поцелую, – ответил Гриша и потрусил дальше, изредка оглядываясь на одинокую женскую фигуру, стоящую на балконе.

А Алла раскинула руки в разные стороны, потянулась.

Во дворе пели птицы, где-то гудели машины, в соседнем дворе ребятня играла в футбол. Наступил тот самый момент, когда утренняя прохлада уже ушла, а дневной летний зной ещё не наступил.

– Хорошо-то как! – выдохнула Алла. – Как хорошо-то! Пипец просто, как хорошо!

Она постояла ещё несколько мгновений на балконе, развернулась и пошла обратно в квартиру. Убирать битый фарфор.

Андрею недавно исполнилось 23 года. Был он небольшого роста, субтильного телосложения. Носил очки. Правда, очки были модные. Да и одевался он очень прилично. Потому что прилично зарабатывал.

Занимался Андрей арбитражем траффика. Что в переводе на обычный русский язык означает то, что он зарабатывал деньги в интернете, делая вебсайты.

Деньги он получал очень хорошие. И для трудовой деятельности страна проживания значения не имела. Поэтому-то он и перебрался в Прагу.