Девочка была беспокойной и громкой. Она носилась по дому, хохоча и заражая весельем всех. Домашних, постояльцев. И она была очень похожа на Юру. Просто одно лицо. Да и комплекцией тоже отличалась. В Аниной семье все были невысокого роста. А дочка уже вымахала под метр шестьдесят и потихоньку росла дальше. Широкая кость. Чёрные волосы. Такие же, как у Юры.
Но никто ничего не замечал. Муж обожал дочку. Он был уверен, что это его кровь. И даже находил свои черты у девочки.
А Аня молчала. Стараясь ни о чём не думать. Стараясь любить любимых и не вспоминать о единственном.
Когда дочке исполнилось десять или одиннадцать лет, Аня опять почувствовала этот запах. Она готовила обед на кухне. Чистила картошку. Как вдруг в ноздри ударил запах Юры. Как наваждение. Она бросила нож, выскочила на улицу. Обошла вокруг дома. Руки дрожали. Вернулась на кухню.
На плите в кастрюле, булькая, кипела вода. Никакого Юры не было и быть не могло. Но запах был. Слабый. Вероятнее всего, только в мозгу у Ани. Но он был и вновь сводил с ума.
Аня купила билет на самолёт. Слетала в Прагу. Нашла фирменный магазин Manufaktura. Мужской одеколон там был представлен только одним наименованием. Он так и назывался – номер 1. Первый и единственный.
Купила. Привезла домой. Подарила мужу. Запах был. Но это был запах мужа. Муж пах кедром и ванилью. И ещё какими-то травами. И всё.
Дочка выросла. Закончила школу. Несмотря на свою непоседливость, с золотой медалью.
Сказала, что хочет поступать в медицинский. На факультет стоматологии. Ей это нравится.
– Да, конечно же, – поддержала дочку Аня.
А у самой свело скулы от желания расплакаться и всё рассказать. Всем. Мужу, сыну. И в первую очередь дочери.
Но промолчала. Она берегла своих родных.
К мужу она охладела. Жили под одной крышей. Вели общее хозяйство. Аня подозревала, что у него кто-то есть на стороне. Но не лезла выяснять отношения. Зачем? Ведь и так всё хорошо. Всех всё устраивает.
Юру она, естественно, больше никогда не видела. И не слышала о нём. И даже не старалась что-то узнать.
Лишь иногда ей чудился его запах. Сводящий с ума. Запах её мужчины.
Аня и Ваня
– Милый, тебе хорошо было?
– Да, очень.
– И мне. И сейчас мне хорошо. Уютно так. Хочется лежать у тебя под мышкой всю жизнь.
– Так лежи. Я не против.
– Мне хорошо с тобой, Ванечка. Так хорошо. Ты меня с ума сводишь. Совсем-совсем. Я рядом с тобой глупой становлюсь. Как маленькая девочка. И ерунду начинаю говорить. Я ерунду говорю?
– Аха.
– Ну и ладно. Ерунду так ерунду. Зато от чистого сердца. Зато тебе. Ты меня любишь? Скажи мне. Только правду. Любишь?
– Ну, вот ты опять.
– Я не опять. Я знать хочу. Я же тебе призналась, я же открылась. Первая. А женщине это делать не надо. В женщине должна быть загадка. Недосказанность. Скажи мне.
– Я уже говорил.
– Ну, может, изменилось что. Я же для тебя всё сделаю. Я сделаю тебя счастливым. Я тебя любить буду долго-долго. Крепко-крепко. Скажи только.
– Ты мне нравишься, Анечка, мне хорошо с тобой.
– И всё? Просто нравлюсь? Просто хорошо?
– Ну, мы же это уже обсуждали. Уже сто раз говорили.
– Да, обсуждали. Но так не бывает же. Ты же спишь со мной. Как можно спать с женщиной, которая тебя любит, и не любить при этом самому?
– Анечка, милая, да это сплошь и рядом. Зачем ты всё усложняешь?
– Но ведь мне больно. Что ты меня не любишь.
– Зато честно.
– Но больно. Скажи, а может быть чуть-чуть?
– Что чуть-чуть?
– Любишь.
– Может быть.
– Правда? Правда, есть чуть-чуть?
– Анька, ну что ты заладила про эту любовь?
– Ты ответь, ответь. Правда, есть чуть-чуть? Капельку? Или больше? Больше капельки?