– Здесь, ждет приглашения.

Шамиль несколько раз хлопнул в ладоши. Дверь распахнулась, показался Салих.

– Пусть войдёт чужестранец, – сказал имам.

Высокий худощавый человек в одежде горца, с удлиненным смуглым лицом, азиатским разрезом карих глаз, переступив порог, опустился на колени. Сделав земной поклон, не поднимаясь на ноги, он подполз к сидящим и сел на ступни перед имамом.

– Как зовут тебя? – спросил Шамиль.

– Керам-Бетли-оглы, – ответил незнакомец.

– Откуда родом?

– Из Карского пачалыка, но последние годы проживал в Стамбуле.

– Где служил?

– Числился в третьем табуре второго алая Четвёртой турецкой армии в чине капитана. Затем был переведён в штаб Анатолийской армии и вскоре отправлен муширом Зарифом-Мустафой-пашой через Карс в Тифлис к консулу Сеид-Мехмед-Эмин-бею с бумагами.

– Значит, ко мне ты пришёл с письмом от консула? – спросил Шамиль.

– Нет, с письмом от султана.

Имам терпеливо стал слушать рассказ турецкого офицера.

– Когда я в первый раз прибыл в Тифлис, Сеид-Мехмед-Эмин-бей отправил меня в Закаталы к своему человеку, где я некоторое время занимался ремеслом хлебопека. А консул тем временем обратился в дипломатическую канцелярию с просьбой выдать свидетельство на свободный проезд до границ Анатолии нарочному, отправляемому в Эрзурум с нужными бумагами. Удостоверение было получено на имя служащего консульства Ибрагима-Али-оглы. Воспользовался свидетельством я и возвратился в Стамбул. Там вновь взял письма, адресованные на имя консула и к тебе от султана Абдул-Гамида и других должностных лиц имперской канцелярии и тем же путём прибыл в Тифлис. Три дня пробыл у консула, затем через Закатал пробрался сюда.

После этих подробностей Керам-Бетли-оглы спорол подкладку своего бешмета, извлёк из-под неё свёрнутый лист бумаги и протянул его Шамилю. Имам стал читать:

«Всем народам Дагестана, Чечни и в особенности имаму Шамилю, его сподвижникам и другим мусульманам.

Затем мир! Я посылаю вам это письмо с просьбой быть бдительными и разведывать всё, что касается вас и нас, и сообщать нам через осторожных, доверенных людей. Опасайтесь проклятых гяуров. Они уже убедились в том, что вы не останетесь в их руках и не будете в числе подданных коварного царя, который, по дошедшим до нас слухам из других вилаетов, готовится двинуть свои силы против нас. Поразмыслите над этим и не будьте небрежными, если вы такой народ, которому можно доверять. Не склоняйтесь к врагу, который не имел у вас успеха. Если вы, повинуясь небу всем сердцем склонитесь в нашу сторону клянусь Аллахом, вы найдёте больше, будете возвышены и достигнете высокой степени. Готовьтесь и вы прийти на помощь во имя общего дела.

Светлейший султан Абдул-Гамид и его приближенные».

Прочитав письмо, Шамиль сложил его вчетверо и передал вошедшему секретарю Мухаммед-Тахиру, а Кераму-Бетли-оглы сказал:

– Я ознакомлю с письмом членов нашего меджлиса, затем напишу ответ.

Ответное письмо имам написал на следующий день.

«От бедного Шамиля – султану Абдул-Гамиду, который управляет всеми мусульманскими народами, которому желаю, чтобы Аллах дал постоянную силу и всякое достоинство. Рай есть под тенью шашек! И мы поистине подняли мечи за веру и независимость, будучи стесняемы год от года неверными. Воюя с давних времён с врагами веры, мы лишились силы и теперь не имеем достаточного количества войск, которое можно противопоставить врагу. Мы лишены средств и находимся в бедственном состоянии, не имея материальной помощи ни от кого в течение всего этого времени. Лишь только Аллах был нашим помощником, покровителем и благодетелем. Мы будем готовиться, но выступим только тогда, когда более сильные и мощные единоверцы отвлекут и ослабят общего врага и помогут нам оружием и другими средствами.