– Это у всех женщин так, – сказал Колька из второго подъезда. Он носил очки и поэтому считался умным.

– Неправда! У моей мамы писька есть!

– А ты её видел?

– Нет, но я точно знаю!

– И у моей есть!

– И у моей!

– А у моей бабушки нет. Она меня в деревне в баню водила. Я сам видел, – грустно выдохнул Лёшка с пятого этажа.

– Это у неё от старости!

– Хочешь сказать, что она и у меня в десять лет отвалится?

Все как-то одновременно замолчали. Никому не хотелось на старости лет писать из попы. Рядом остановился Сергуня из пятого подъезда. Сергуня учился в первом классе и уже умел читать по складам.

– Чё грустим, мелочь пузатая? – Сергуня дружил с большими пацанами и умел красиво выражаться. – Пошли в ножички играть!

Колька коротко объяснил причину грусти.

– Ха! Дурачьё! Это от возраста зависит. Вот у меня…, – Сергуня ощерился. – Все зубы сначала выпали, а потом новые выросли! Так и у Насти вашей скоро новая писька вырастет!

– А у бабушки моей?

– И у неё тоже! У нас в школе половина класса с зубами, а половина – нет. У всех это по-разному происходит, просто у бабушки твоей всё немножко задержалось. Так мы пойдём в ножички играть?

Дома я долго смотрел на мамины сиськи и решил, что и у Насти они раньше были, только я их не замечал, а потом они выпали. Значит скоро новые вырастут, такие же большие, как и у мамы. Я посмотрел на папу и понял, что он имел в виду, когда говорил про жопу с кулачок. Папин кулак был в несколько раз больше моего. Я снова посмотрел на маму и понял, что люблю её больше всего на свете, ведь у неё и с писькой было всё в порядке, и сиськи что надо, и жопа гораздо больше папиных кулаков.

– Мам, а надо только одну девочку всю жизнь любить?

– Нет, можно разных.

– А можно я тогда не Настю, а тебя любить буду?

– Конечно можно, дурачок!

В саду у тёти Мани выросли яблоки. Это не я их нашёл, а мой друг Лёшка с пятого этажа. Одна ветка яблони свисала через забор. Вместе с Андрюшкой, младшим братом Лёшки, мы нарвали яблок, разложили их на скамейке за гаражами и приготовились делить поровну, как вдруг появился Кишечник. Кишечнику было лет 9—10 и никто не знал, почему его все так зовут, даже он сам.

Кишечник взял одно наше яблоко, откусил сразу половину, пожевал, сморщился и выплюнул.

– Кислятина.

Яблоки и вправду были мелкие, зелёные и недозрелые. Совсем не такие, которыми пытается кормить меня мама, но они были наши, наши собственные, честно украденные у тёти Мани.

– Пошли настоящие яблоки пиздить!

– Это как?

– Вот и узнаете!

Из-за угла вышли друзья Кишечника: толстый Серёга Козлов и Рыжий из соседнего двора. Пиздить яблоки с большими пацанами было почётно, что бы это ни значило. На следующий день в садике можно было бы красиво рисануться, а потом ещё целый месяц издалека тыкать пальцем в Кишечника и рассказывать, как мы с ним яблоки пиздили.

Мы знали, что рядом с парком есть большой яблоневый сад, но без родителей мы никогда ещё так далеко не уходили. Кишечник отодвинул одну из досок забора, и мы друг за другом пролезли в образовавшуюся щель. Сад был похож на лес, только из яблоневых деревьев. Яблок было много, и они были вкусные. Большие пацаны ушли куда-то вглубь, а мы нарвали полные запазухи червивой, но потрясающе вкусной китайки и зависли возле куста со смородиной.

– Атас!

От неожиданного крика мы замерли. Большие пацаны вынырнули из кустов с вытаращенными глазами. Серёга ужом юркнул в щель между досок забора. Рыжий полез за ним и застрял из-за того, что под рубашкой у него было много яблок. Кишечник в панике рванул через забор, но зацепился за какой-то гвоздь на самом верху. Из кустов выскочил сторож с доской наперевес, подскочил к Кишечнику и с размаху огрел его по жопе.