– Каковы будут ваши дальнейшие действия? – быстро спросила я, открывая берестяной блокнот.

Князь в ответ беззвучно открыл рот и упал в обморок.

К нему бросились стражники и встали кругом с глупым видом, явно не зная, переживёт ли их повелитель скорбные новости.

– Успел? – шепнула я своему живописцу. Тот смог вырваться из рук охраны и пробрался обратно. А теперь спешно ваял на бересте портрет бездыханного Князя. – Мне нужен крупный план!

Тем временем подданные подняли Князя на ноги. Постепенно к владыке вернулись чувства.

– Догнать! Поймать! – заорал он не своим голосом. – Богатыря в погоню!

– Не вели казнить, Князь… – пропищал один из слуг. – Только где же богатыря взять? Илья Иванович в гневе домой направился.

– Обиду на тебя, светлый Князь, затаил, – подхватил другой.

– А Соловей-то ещё и коня забрал, – добавил первый. – Муромского…

Князь явно был озадачен. Тут советник взял его под локоть и отвёл в сторону. Про меня они вроде забыли, так что я тихонько подкралась поближе, чтобы лучше слышать. Казна-то она хоть была и княжеская, но отношение ко всему государству имела. Дело общественное, знаете ли, а значит, и моё.

– Послушай, светлый Князь, – прошептал советник, – а что, ежели Илюшке про казну ни слова, а про коня рассказать? Он же больной на коня этого! Поедет выручать его, а заодно и казну нашу выручит!

Князь довольно хлопнул советника по плечу.

– Правильно, нужно срочно к Илье ехать! – И добавил, глядя на слуг с угрозой: – Смотрите мне! Чтобы про казну ни одна душа не прознала!

Я поняла, что дело пахнет настоящим сюжетом! Если я такую историю в летопись принесу, меня там точно зауважают, а не то что раньше. Надо было с ними в дорогу напроситься, чтобы всё из первых рук разузнать.

– Послушайте, Князь… – начала я нерешительно.

Князь и советник обернулись и с удивлением на меня поглядели, будто и забыли, кто я такая.

– А можно мне с вами к Илье Иванычу? Летопись я пишу. «Будни русских героев» называется.

Князь с гневом меня оттолкнул.

– Кто её впустил?! – возмущённо крикнул он.

– Так ведь ты сам, Князь, велел, – растерянно ответил один из слуг.

– Это я раньше велел, а теперь не велю! Всё! Уберите её! Опала!

Стража подхватила меня под руки и вынесла из палаты.

– Это произвол! – кричала я, пытаясь вырваться. – Насилие над прессой! Свободу перу и слову!

Но всё без толку. Никакого сладу с этими политиками…

Вот какое житьё-бытьё у меня пошло: был я богатырь на всю Русь известный, а стал крестьянин простой. Землю пахал да в лаптях ходил с утра до ночи. Но ничего, работа человека красит. Я твёрдо вознамерился денег накопить и Бурушку своего выкупить. Конечно, самому плуг тащить – дело тяжкое. Это вам не кулаками махать. Хоть силушки у меня поболе, чем у других, но и я с ног сбивался. Жарко в поле! Как-то остановился я, чтобы пот со лба стереть, и тут же заботливая женская рука поднесла кувшин с молоком.

– Ну что вы, мама, – улыбнулся я. – Я же ещё не устал вовсе.

– Не спорь с матерью, совсем осунулся. Кожа да кости! – тут же запричитала матушка. Всем известно, что дитяко у матери до седины малым да неразумным считается.

Пока я отхлёбывал из кувшина, моя добрая старушка семенила рядом.

– Я вот как думаю, – сказала вдруг она вкрадчиво. – Жениться тебе, сынок, пора.

– На ком? – удивился я.

– А какая разница? – пожала она плечами. – Хош на той, а хош на этой. Вот, к примеру, Варвара – кузнеца нашего дочь. Щёки красные, сама крепкая! Ух!

Знал я эту Варвару! Мало того что огромная аки скала, так ещё и характер как у мужика. Такая и меня запросто поколотила бы – какой уж тут мир в семье?