Большинство руководителей высокого ранга не ходят без свиты. Маск же в основном передвигается по своим владениям – SpaceX и Tesla – в одиночку. Он властно и четко управляет своим бизнесом. Мы беседовали с ним, когда он совершал обход первого этажа дизайн-студии, проверяя опытные образцы. Стоило ему остановиться, как к нему бросались сотрудники и обрушивали на него потоки информации. Он внимательно слушал, обдумывал и кивал, если был согласен. Люди отходили, Маск двигался дальше, к следующей точке выброса информации. В какой-то момент подошел руководитель проекта компании Tesla Франц фон Хольцхаузен, чтобы узнать мнение Маска о дизайне сидений Model X. Они поговорили и пошли в подсобное помещение, где компьютерщики подготовили презентацию.
Потом Маск направился в самое шумное место – мастерскую в глубине дизайн-студии, где инженеры Tesla делали макет 30-футовых (девятиметровых) декоративных башен для зарядных станций. «Эта штука, похоже, сможет выдержать любой ураган, – заметил Маск. – Давайте сделаем ее полегче». После этого мы с Маском запрыгнули в его машину – черный Model S – и вернулись к главному зданию SpaceX. Он рассказал, что его волнует развитие электроники. Ему бы хотелось, чтобы люди создавали больше разных приборов и революционных устройств. «Я думаю, что сегодня все слишком увлеклись всяким там интернетом, финансами и правом, – заметил по пути Маск. – Поэтому у нас мало инноваций».
Страна Маска стала для меня откровением. Что-то именно такое я искал все 15 лет, с тех пор как приехал работать журналистом в Сан-Франциско.
История Сан-Франциско – это история человеческой алчности. Город вырос в годы золотой лихорадки середины XIX века, когда сюда прибывали тысячи и тысячи людей в надежде разбогатеть – и многим это удавалось. Экономические подъемы и спады – вот ритм этого места, его гармония и его мелодия. В 2000 году Сан-Франциско переживал величайший бум и упивался безум ством потребления. Все поголовно строили планы быстрого обогащения и помешались на интернете. Энергия этих фантазий ощущалась почти физически: город гудел и вибрировал.
Чтобы создать бурно развивающуюся компанию, вам больше не требовалось производить какую-нибудь вещь, которую можно потрогать руками и которую люди захотят купить. Достаточно было предложить некую интернет-идею, чтобы инвесторы бросились ее финансировать. Все стремились сделать как можно больше денег и как можно быстрее, поскольку понимали или, во всяком случае, чувствовали, что реальность в конце концов возьмет свое.
И правда, уже в 2001 году крах разгулявшихся интернет-фантазий ввергнул Сан-Франциско и Кремниевую долину в глубокую депрессию. Компании, связанные с высокими технологиями, потеряли всякое представление о том, что им теперь делать. Венчурные фонды[2], которые вложились в лопнувший пузырь, прекратили финансирование стартапов, не желая окончательно разориться. Предприниматели отказались от попыток соблазнить инвесторов смелыми идеями и стали предлагать совсем простые продукты, которые, по их мнению, могли бы иметь спрос в эти застойные времена.
Такой поворот можно проследить на примере компаний и идей, которые тогда появились. Google вышла на арену и стала успешной где-то к 2002 году, но это нетипичный случай. Между появлением Google и выпуском Apple iPhone в 2007 году – ничего интересного. И даже удачные начинания – Facebook и Twitter – в корне отличаются от знаменитых предшественников вроде Hewlett-Packard, Intel или Sun Microsystems, которые производили настоящий товар и привлекали десятки тысяч работников. В последующие годы предприниматели «перестроились»: если раньше они готовы были рисковать ради создания новых отраслей промышленности и продвижения грандиозных идей, то теперь сделали ставку на погоню за легкими деньгами – предлагая клиентам различные виды развлечений и нещадно эксплуатируя рекламу. «Лучшие умы моего поколения заняты тем, как заставить людей кликать мышью по рекламным баннерам, – сказал мне Джефф Хаммербахер, ранее инженер Facebook. – Ужас…» Кремниевая долина стала жутко напоминать Голливуд, а потребители ее продуктов зациклились на виртуальной жизни.