– А если сознание было разбито изначально, – он хитро улыбнулся, и Отрицание с Пониманием потеснились, пуская нового гостя, – если сознание разбито изначально, и собрать его – цель человеческой жизни, то как вы думаете, он поступит очнувшись?

– Я… Я не знаю…

– Мы можем предположить что он и будет выполнять своё предназначение, не так ли?

– Возможно, – Агафья Тихоновна впустила нового гостя, и Сомнение уселось рядом с Радостью, которая появилась здесь вместе с улыбкой Артака.

– Не возможно, а именно так, – Уверенность потеснила Сомнение, но не убрала его целиком, – потому что любое действие – неважно – считается оно хорошим или плохим, абсолютно любое человеческое действие приводит к накоплению опыта, а опыт ведёт к знанию, а знание – к единству. И поэтому любой человеческий шаг, любой поступок – всегда ступенька вверх, а выбора, как такового, и вовсе не существует.

– Допустим, – согласилась акула и Принятие подвинуло Сомнение.

– А это значит что и наши действия, если мы, конечно, сможем что-либо сделать – смогут привести его только в то же самое место, куда бы он и так двигался, даже без нашего с вами участия, понимаете? Поэтому, ЕСЛИ МЫ МОЖЕМ – ТО МЫ ДОЛЖНЫ! Эта простая формула годится для всего и для всех. Если ты можешь – то должен. Сознание просто необходимо собрать воедино, ибо это именно то, чем занялся бы он сам, имея такую возможность. А мы с вами её имеем. Значит – мы должны. Мы просто не имеем права поступить по-другому.

– Ах, вот оно что! – Агафья Тихоновна наконец поняла что имел в виду Артак, и Понимание тут же залезло на плечи Принятию и Сомнению.

Отрицание собралось и вовсе уходить, а Радость, которая всегда сопровождает Понимание весело оглядывалась уже со своей новой высоты, – конечно, конечно. Это же так просто! Как я сама не догадалась, – она тут же вскочила, демонстрируя свою готовность к действиям.

– Для того чтобы вернуть сознание его владельцу нам нужно не только собрать все до одного осколки и осколочки, включая даже стеклянную пыль, не только соединить их в абсолютно правильном порядке, не перепутав ни одного, даже самого незначительного элемента зеркальной мозаики, но и скрепить между собой, чтобы никакой порыв ветра не смог разбросать их снова, – Артак неуверенно покачал головой, – и это очень кропотливый труд, ибо отсутствие даже крошечной зеркальной пылинки будет давать искажение изображения. И вот этого нельзя допустить ни при каких обстоятельствах. Более того, мы с вами должны будем вернуть этому зеркалу его способность отражать.

– Скрепить их между собой… – задумчиво повторила Агафья Тихоновна, – но чем?

– Чем? – Артак в который раз рассмеялся, – конечно же, знаниями, которые неизбежно вытекают из рассуждений и наших попыток понять пока ещё непонятное.

Акула кивнула. Она была полностью согласна с такой постановкой задачи. Возможность скрепить зеркало сознания знаниями её совсем не удивляла.

– А как мы вернем ему способность отражать?

– Для этого вашего фонаря мало, – дракон кивнул на акулий плавник, в котором был зажат направленный пучок электрического света, – для этого как раз и понадобится костёр, о котором вы говорили. Зеркало и свет – все что нужно чтобы способность отражать вернулась сама собой. И эта способность, как действие, как процесс, сможет органично вписаться в этот мир – она заработает именно здесь, и заработает в правильном ритме, а значит и вернет недостающую часть себя самой туда, откуда мы пришли. А пока что здесь ничего и нет, ведь и мы с вами, как и другие предметы не в счет. Да, да, мир действий – он такой, – Артак с улыбкой посмотрел прямо в глаза Агафье Тихоновне и её окатило жёлтым драконьим взглядом.