Сейчас здесь царила тишина, лишь шёпот ветра в листве нарушал её незыблемый покой. Птицы давно смолкли, ручьи еле текли, почти пересохнув, да и сам сад был давно заброшен. Кустарники разрослись, клумбы потеряли былую красоту – хотя цветы на них всё ещё росли, правда, в разнобой, не сливаясь более в прекрасный рисунок. Синие, фиолетовые, белые, голубые, алые и, конечно же, золотые, пахнущие мёдом и летом. Её любимые. Мама Наммтара постоянно плела из них венки, для мужа и сына из синих и фиолетовых, а для себя – из золотых. Сидевший на скамейке Морайрист сорвал один золотистый цветок и принялся изучать его: тонкие лепестки, словно бы сделаны из тончайшего золота, чуть более тёмная окаёмка, они были похожи на дикие розы, но тёмно-зелёный стебель их был без шипов. Такие же хрупкие и беззащитные, как и та, что их любила.

– Я знал, что ты придёшь, – тихо начал Морайрист, – И ждал тебя, но думал, что ты прибудешь раньше.

Наммтар огляделся и обвёл рукою сад.

– Почему ты выбрал именно это место? Ведь, помнится, ты никогда не любил его.

Его отец пожал плечами.

– Здесь всё напоминает о ней. Я знаю, зачем ты пришёл – из-за своей матери, хочешь узнать, что же произошло тогда, на самом деле, не так ли? Думаю, что это самое подходящее место.

– Я пришёл за воздаянием, отец. – промолвил Наммтар, – А о том, что случилось тогда, я и сам знаю. Как это не справедливо, всё же: ты умрёшь здесь, среди цветов, быстрой, почти безболезненной смертью. А её ты обрёк мучиться в замёрзшей яме, посреди ледяной пустыни.

Поймав задумчивый взгляд отца, он повторил:

– Я всё знаю, отец.

– Как же ты сумел достучаться до её духа?

Наммтар приблизился к Морайристу, глядя испепеляющим взглядом на него сверху вниз.

– Ты знаешь, что она более не доступна. – сказал он, – Это Ольвин, мой дед, рассказал в каком виде ты отдал тела моей матери и её брата. Вот почему ты не дал мне с ней проститься тогда. К тому же, был ещё кое-кто, кто помог узнать мне правду. Но скажи, за что? За что ты с ней это сделал? Как мог ты спокойно стоять там и смотреть, как те двое издеваются над ней, по твоему же приказу? Как мог ты бесстрастно слушать её крики и мольбы о помощи?

Морайрист откинулся на спинку скамьи, смял и выбросил цветок, который всё это время держал в руке, и посмотрел в глаза сына.

– Она заслужила это. – холодно заметил он. – Твоя мать предала меня, бросила нас и сбежала к своему братцу. Ты пытаешься оправдать её, но знаешь ли ты, сын мой, что она спала со своим братом, в то время, как я безрезультатно разыскивал свою жену по всей стране, она кувыркалась с ним в койке! – Морайрист сплюнул и, подняв злобные глаза, продолжил:

– Твоя мать была шлюхой, вот я и отдал её солдатне! – он отвернулся.

Злость кипела в душе Наммтара, он готов был наброситься на отца сейчас же и придушить его, запихать эти гнусные слова назад в его поганую глотку, заставить замолчать его навечно. Выдохнув и собрав всю силу воли в кулак, он спокойно ответил:

– Мама сбежала от тебя, потому что ты бил её и мучил. Она надеялась, что на родине, под светом солнца, сможет исцелить свои раны, которые ты нанёс ей. Ты ведь устроил ей настоящую травлю и ещё удивляешься, почему она ушла? Но и в отчем доме ей не суждено было обрести покой. Ты говоришь, что она спала со своим братом? Но вот только это было лишь раз, и то не по её воле!

– Откуда ты это знаешь? – хмыкнул Морайрист. – Ты что был там?

– Я знаю… – тихо промолвил Наммтар. – К тому же, зачем ей тогда было бежать оттуда?

– Не знаю, – небрежно пожал плечами демон. – возможно, братец сам её выгнал, когда она ему надоела. И зная дурной язык твоей матери, я не удивлён этому – достать она могла любого. Да и этот гад тоже хорош – получил что хотел, и выбросил её!