Вот и клиника. Высокое здание за стеной поражало своей красотой. Около шести этажей, огромные окна в пол, мансарды и зимний сад под стеклянным куполом. Вокруг полно народу и есть подъездная дорога. Возможно, здесь все-таки кто-то использует машины? Визуально все выглядело потрясающе. От изумления я открыла рот и даже споткнулась.

– Сестра, не убейтесь до прихода к лекарю! – Подхватила меня Митаи.

– Очень постараюсь.

На мою улыбку женщина не ответила. И ладно. Остается надеяться, что внутри она чувствует, сопереживает и умеет посмеяться над шуткой. Я отряхнула платье от снега, и собралась. У входа неспешно прогуливались женщины и дети, а еще пара стариков спорили о чем-то, взмахивая руками. Изнутри, через большие окна, струился теплый свет.

Внутри клиники меня и Митаи окликнула доброжелательная девушка в длинном белом платье. Ее волосы были убраны в аккуратный пучок на затылке, а на носу красовались элегантные очки без дужек.

– Эбен ожидает вас, – улыбнулась незнакомка, протянув мне в руки толстую тетрадку, – Это ваша карта. Пройдите в гардеробную, переоденьтесь и можете подниматься на третий этаж. Вам потребуется сопровождение?

– Я ее сопровождение. – Ответила Митаи.

Женщина улыбнулась и вежливо кивнула.

– Хорошо. Обязательно наденьте рубашку поверх вашего платья и можете подняться вместе с сестрой.

Единственное, о чем я думала в этот момент – нам не дадут говорить. Митаи выполнит просьбу Деметры, а наша встреча с Эбеном станет носить исключительно формальный характер. Я в персональной тюрьме.

Гардеробная представляла собой совсем не то, что я привыкла видеть. Много отдельных кабинок, где можно было переодеться, сложить вещи в шкаф, а также умыться, поскольку на каждую кабинку приходилась своя раковина. Удобно.

Я надела на себя белую холщовую сорочку, умылась, убедилась, что выгляжу хорошо и направилась к Митаи. Та терпеливо ждала на выходе. Женщина молча взяла меня под локоть и повела наверх по широкой винтовой лестнице с широкими поручнями. Справа открывались шикарные виды на сад через огромное панорамное окно. Холодный свет улицы едва ли мог сразиться с теплым освещением клиники.

На третьем этаже сидели люди в ожидании своего приема, но у кабинета Эбена никого не оказалось. Моя надсмотрщица наконец-то отошла на шаг назад, кивнув, чтобы я постучалась. Я сжала губы и три раза стукнула по деревянной двери. Послышался голос мужчины. Нас пригласили войти.

– Добрый день!

– Добрый день, Эмбер! – Лекарь обратил внимание на женщину за мной, – Митаи. Проходите.

Я сжала губы в полоску, удрученная сложившейся ситуацией, но сам Эбен словно не замечал никакой неловкости. Он был сдержан и спокоен, взял из моих рук тетрадку и достал какую-то свою папку из стола.

– Показания по крови еще не готовы. Остальное в норме. Сделаем снимок, чтобы удостовериться, что кости целы, а заодно аппарат проверит голову. Возможно внешних поражений и нет, но вы могли удариться при падении.

– Делайте, что требуется.

Странно, но парень вел себя так, будто мы ни о чем не договаривались. Я знала, что присутствие Митаи меняет многое, но Эбен даже не намекнул на то, что помнит обо мне. Может вчерашний разговор показался ему полным бредом?

Молодой доктор сделал пару записей, протянул мне листы бумаги и попросил расписаться. Я поставила роспись в первом документе, затем открыла второй лист и увидела запись.

«Скажи, что у тебя сильно разболелась голова после снимка. Будь убедительна. Другого варианта остаться наедине нет».

Машинально я подняла на него взгляд, почти автоматом проставила роспись и накрыла второй лист первым. Митаи сидела в другом углу кабинета и не могла видеть запись.