— Мамка в частном доме живёт. Ехать не слишком далеко. Это будет удобнее.

— И что там делать?

— Мама там алабаев держит, — мужчина снова грустно вздыхает, а я едва держусь, чтобы не погладить его по голове, такой жалостливый у него вид. — Я их сейчас кормлю, потому что она уехала на неделю. В общем, собаки ещё три дня на мне.

Ааа, теперь ясно, про каких волкодавов он говорил. И это он ещё очень мило обозвал своих манерных гигантов.

— Олег. Ты же мне хотел по документам что-то сказать. Зачем время терять?

— Да, бумаги там, — и пальцем указывает на заднее сидение. — Заодно и посмотрим. Ты, кстати, неголодная? Если хочешь, можем зацепить что-нибудь по дороге.

— Нет, спасибо. Слушай, давай ты без меня съездишь? Меня Руслан хватится, что я ему скажу?

— Я тебя умоляю. У него сегодня «посиделки» с зарубежными партнёрами. Водка, развлечения, все дела, — красавчик, осталось только добавить такое очевидное — «женщины». Вот уж спасибо ему за поддержку! — Он, если, конечно, будет в состоянии, приползёт к тебе далеко за полночь.

Я грустно вздыхаю. Интересно. У нас с Русланом вообще есть хоть какой-то шанс «общаться» нормально? А не сквозь призму отстранённости и его любовниц? С одной стороны, рядом с мужем мне слишком некомфортно, с другой — наладить нормальные отношения просто не получается. Он всегда смотрит сквозь меня, как будто я прозрачная. И разговаривает также — сквозь зубы.

— Я очень сомневаюсь, что он в подобном состоянии поползёт ко мне.

Олег лишь весело скалит зубы.

— Не сомневайся. Я бы на его месте пополз, — он дарит мне неожиданно мягкий взгляд, и я считаю за лучшее закрыть данную тему и отвернуться.

Тут телефон звонит снова, но мужчина раздражённо сбрасывает вызов. Потом ещё раз. Интересно. Это его подружка? Та самая, которая называет его «Олеж»?

Отвратительное слово! И к мужчине такое расплющенное обращение вообще не клеится.

Через некоторое время машина плавно паркуется у большого кирпичного дома с шикарными раздвижными воротами. Я первым делом обвожу взглядом участок. Очень ухоженный. Чистый. С вымощенными кирпичом дорожками.

— Красиво у вас тут.

— Это мама старается. Она, как с отцом развелась, город не признает. Завела вон себе друзей, — Олег широким жестом указывает рукой на просторный вольер. — А Олежек теперь корми этих волкодавов.

И, подходя к решётке, уверенным громким голосом заявляет:

— Привет, ребята. Потерпите, скоро ужин.

Сказал он это таким тоном, что сразу становится понятным: он больше для вида возмущается, что ему приходится тратить своё время на дорогу. Но к животным, на самом деле, он относится хорошо.

Два «волкодава» уже нетерпеливо переминаются с ноги на ногу. Или правильно сказать, с лапы на лапу? Улыбаюсь тайным мыслям и со своего места внимательно осматриваю животных.

Они оба красавцы.

Огромные. Мощные. Грозные. Вальяжно топчутся у входа. Даже не гавкают. Сразу видно, что животных любят и хорошо за ними ухаживают.

Но треугольные висячие уши всё же настороженно прижаты. На меня собаки смотрят с высокомерным безразличием.

До чего же крупная порода.

А между прочим, уже плавно наступает вечер и начинает смеркаться.

На улице октябрь месяц. Вообще деньки стоят солнечные, но летнее тепло уже давно сменилось первой осенней прохладой. И я сегодня оделась немного не по погоде. Да и за городом более ветрено. Руками обхватываю плечи и раздумываю. Может, попросить у Олега что-нибудь потеплее? Куртку? Или свитер...

Вдруг мужская рука ложится на моё плечо. Я вздрагиваю от неожиданности и поворачиваю голову, встречаясь с виноватыми зелёными глазами.

— Ева, ты замёрзла. Погоди, я сейчас.