– Добрый день, – строго кивнула она. – Хотя, на мой взгляд, не очень.

Не дожидаясь ответа, женщина распахнула дверь, приглашая мужчин следовать за ней, и продолжила говорить на ходу, пока вела их на минус второй этаж:

– Я видела труп. Не представляю, кто мог такое сотворить. Впрочем, сами все увидите. Думаю, что на физическом уровне все то же самое, что мы увидели в проекции.

– Кто еще будет присутствовать? – осведомился Кирилл.

Они уже преодолели лестницу и теперь шли по широкому коридору минус второго этажа.

– Эльнар Гасанович, вы, я и наш патологоанатом Сухой Геннадий Васильевич. Вы ведь с ним знакомы? – Главврач обернулась на ходу, и мужчины синхронно кивнули. – Отлично. Мы пришли.

Она распахнула двойные двери с табличкой, на которой строгими черными буквами было написано слово «Морг». Гости миновали приемник, где их заставили нацепить на себя халаты, шапочки, бахилы, перчатки и маски, и вошли в большое квадратное помещение.

Иван тут же застучал зубами. Под тонким халатом у него была одна футболка. Это Кирилл встал ни свет ни заря, когда на улице было прохладно, и нацепил на себя замшевую куртку. Он сочувственно посмотрел на друга и пожал плечами. Иван страдальчески зажмурился и махнул рукой – мол, ничего страшного, переживет.

К левой стене были сдвинуты металлические столы, по правую руку располагался холодильник, разделенный на ячейки, а посреди зала стоял стол, на котором лежало тело. К столу были приставлены другие – поменьше, с инструментами, сверху всю эту композицию освещали яркие белые лампы.

У стола обнаружились двое мужчин: невысокий, жилистый пожилой Эльнар Гасанович и его полная противоположность – высокий, плотный и широкий Сухой.

– Отлично! – прогремел Сухой, когда все собрались вокруг стола. – Можем начинать?

Жанна Игоревна ответила за всех и дала команду «старт».

Кирилл не хотел бы лишний раз общаться с этой властной стервой. Доводилось уже. Правда, тогда ругался с ней Демон. Демон же ее потом и трахнул в ее же кабинете. Стервозности ей это не убавило, но хоть работать не мешала.

Калинин тряхнул головой и, пока медики что-то между собой обсуждали, еще раз осмотрел несчастную, такую молодую и красивую Викторию.

Реально красивая девочка с точеной фигуркой, но во что же превратилось ее тело… Серое, будто покрытое бетонной пылью, со множеством трещин, словно разбитая штукатурка. Глаза девушке так и не закрыли, и вместо белков, радужки и зрачков их застила кровавая пелена. Вроде и обычное дело, когда существа питались, только тут пелена была застывшей, словно драгоценные камни.

Кирилл глянул на Ивана. Тот стоял рядом, словно окаменев, и в глазах его читалось непонимание. Слышать об этом – одно, а видеть воочию – совсем другое.

Тем временем уже сделали разрезы и открыли грудную клетку. Даже Прохорова вскрикнула от неожиданности и тут же смущенно отступила в тень. Кирилл и Иван синхронно шагнули вперед и замерли, рассматривая то место, где должна была находиться сущность.

– Матерь божья… – протянул Эльнар Гасанович.

– Едрить твою налево, – подтвердил Сухой.

– А что это такое? – Иван почесал затылок и тут же поспешил отойти, зажав нос, ибо запах стал невыносим.

– Кто же его знает? Возьмем образец, – задумчиво ответил Сухой, а Эльнар Гасанович кивнул, подтверждая.

Там, где обычно у собратьев располагалась сущность, внизу под сердцем, у трупа не было ничего – точнее, было нечто. Нечто похожее на черную слизь, будто облепившую соседние органы. Словно внутри девушки разбили сосуд со смолой, и она забрызгала внутренности.

Кирилл уже бывал на вскрытиях. Даже у трупов сущность оставалась на месте. Сферический сгусток энергии, сосуд, питающий этих существ, центр жизни, центр их силы. А тут…