. Может, сегодня по тем же самым причинам ее любит другой мужчина. Но не он. И он не знал почему. Больше они никогда не виделись.

Почувствовав, что может свободно двигаться на глубине, он закончил заплывы и, на сей раз не заплутав, вернулся к себе в квартиру, где принял обжигающий душ.

Вскоре после полудня Юго перекусил в обществе половины команды, вернулся на Материнский корабль, теперь уже по верхним этажам, и расположился в Аквариуме, где в зимние месяцы собирались туристы, желающие почитать или пообщаться в приятной атмосфере.

Вот только сейчас в этом огромном помещении Юго вдруг почувствовал себя совсем маленьким, пятилетним ребенком в рубашке своего отца-толстяка. Пока он не ступил на пушистый ковер, шаги гулко отдавались на паркетном полу, возвещая о его появлении.

В одном из двух каминов потрескивало пламя, хотя, кроме него, никого в комнате не было. Внимательно осмотрев все диваны и укромные уголки и не заметив ничьего присутствия, Юго пожал плечами и устроился поближе к камину на кушетке, где лежала груда подушек. Из окна открывался примерно такой же изумительный вид, как из бассейна, только с более высокой точки, и ему пришлось сделать усилие, чтобы оторваться от него и наконец открыть ноутбук. Скорость вайфая недотягивала до скорости оптоволокна, но для него оказалась вполне достаточной. Он хрустнул пальцами и начал.

Люциен Страфа, это касается нас двоих.

Юго набрал в «Гугле» «Люциен Страфа» и был поражен количеством ссылок. Лили не обманула его: этот человек не только существовал, но и был более знаменит, чем многие дешевые старлетки современного виртуального мира. О нем даже была статья в «Википедии» – святом Граале цифрового распознавания. Прежде чем прочитать ее, Юго захотел взглянуть на фотографии. Нажав на «изображения», он увидел, что их не так уж и много. На экране появилось около пятнадцати снимков, большинство сделано без ведома Страфа – на улице, в театре или у двери дома, куда спешил войти фокусник. Они были старыми, с характерным для фотопленки размытым изображением при движении.

На них Страфа около тридцати, темноволосый, с впалыми щеками и кустистыми бровями под широким лбом. Его взгляд, как заметила Лили, забыть невозможно. Мрачный. Пронизывающий до костей. На редких кадрах, когда он смотрел в объектив, его зрачки буквально входят в камеру, сознательно запечатляя себя на пленке, – такой взгляд невозможно поймать, он сам притягивает к себе. Пронзает того, кто встречается с ним. Это не поединок сил, а отношения явного подчинения. Стоило столкнуться с этим взглядом, и ты ему повиновался, сказал себе Юго не без оттенка восхищения.

Фон на фотографиях никогда не повторялся, как и редкие люди, попавшие в кадр вместе со Страфа. За исключением двух снимков. На обоих Юго заметил на заднем плане одного и того же человека, который шел следом за магом. Довольно молодой – еще нет тридцати. Стройный, в объектив не смотрит. Удивительно стандартная внешность, но больше Юго его нигде не видел. Его агент.

На всех фотографиях Страфа изображен в одном и том же возрасте, за единственным исключением – снимок к статье, озаглавленной «Откуда взялся колдун Люциен Страфа?» в газете «Франс-суар», которой удалось раздобыть портрет молодого иллюзиониста. На этом снимке ему еще нет и тридцати, у него больше черных как смоль волос на висках, выглядит он не таким суровым, но уже чувствуется бьющий через край магнетизм.

У него взгляд безумца, который прекрасно сознает, что делает.

Юго решил начать расследование с этой статьи во «Франс-суар». Правда, информации в ней содержалось немного. Страфа родился во Франции – где именно, определить не удалось, – единственный ребенок в бедной семье итальянских эмигрантов. Его имя оставалось безвестным до апреля 1970 года, когда его первое выступление в зале «Эльдорадо», расположенном в Десятом округе Парижа, произвело мгновенную сенсацию. До этого момента трудно проследить, как развивалась его карьера, можно лишь сказать, что выступал он в небольших залах; свидетели утверждали, что видели его на сцене до того, как он стал знаменит, но мало что запомнили – фокусник как фокусник.