– С тобой все будет в порядке.

– Куда же ты спрячешь меня?

– Подумаю. – Прошептал он, накрывая мои губы поцелуем.

Бабочка на стене. Я нашла тот самый карандаш, которым ее рисовали, под кроватью и продолжила рисунок. Нарисовала горы, которые так искусно имитировал купол Андариона, снег и солнце. А Адам большую часть времени, которое мы были вынуждены провести в крохотной комнате, занимался разработкой плана. Так я думала. Примерно к полудню блондин абстрагировался от меня. Он вывел экран через устройство связи на ровную поверхность деревянной плашки, предназначенной здесь как раз для решения проблемы с использованием устройств и на ней проверял все необходимое. Я могла бы с легкостью прочитать все его запросы, но предпочла оставаться вне плана.

Супруг обещал помочь, значит я буду доверять ему.

Если на утро мы обошлись парой привезенных Адамом с собой батончиков, то в три дня пришлось отправится в общую комнату, где проводили время те, кому невмоготу оставаться в капсулах. Именно в общей комнате можно было раздобыть обед. Но Адам взял меня с собой неохотно. Теперь его желание прятать меня усилилось. Я же настояла на том, что среди военных не может быть угрозы, ведь Олва здесь нет.

Мы прошли в длинный коридор, который я уже видела вчера, а от него прямо к огромной двери. В коридоре было очень душно. Настолько, что создавалось ощущение, будто я вдыхаю горячий пар.

– Как же там снаружи, если здесь так?

– Ужасно, – подтвердил блондин, – Но местные умудряются перемещаться между домами.

– Я заметила, они все смуглые.

Под ладонью Адама запищал очередной сканер и дверь с грохотом открылась. Мы вошли в достаточно просторное помещение с таким же тусклым освещением, как и в комнате. Мрачности добавляли и серые стены, отлитые как будто из бетона. В центре стояла огромная колонна, служившая опорой, вокруг нее установлены диваны и лавки. Внимание привлекли книжные полки. Всего два стеллажа, но уже большой подарок. Даже в Андарионе подобная роскошь предоставлялась только в Дома Мира.

– Я могу почитать что-то из этого?

– Там безобидное чтиво, – Адам повел меня к стеллажу, минуя стойку с продуктами и плиты, на которых предполагалось готовить самим, – В основном изданное здесь же. Долгие дни без дела нужно чем-то заполнять.

– Их не проверяют на цензуру?

– Нет. Книги военных обо всем, кроме войны.

Я заметила много читающих солдат и еще одного, в самом углу комнаты. Но тот писал. Остальные же занимались своими делами. Многие обращали внимание на нас с Адамом. Причиной тому было не мое прошлое, а скорее то, что я женщина. На весь бункер здесь можно было встретить от силы трех представительниц прекрасного пола. Все они жены.

– Тебе не по себе? – тихонько спросил Адам, когда я взяла в руки одну из книг.

– Есть такое. Они смотрят на меня как на ископаемое.

– Любопытствуют.

– Просто любопытствуют?

– Ранее я был здесь один. Перед распределением мои воины спрашивали, какой ты окажешься?

– Значит оценивают подхожу ли я тебе?

Блондин рассмеялся.

– Скорее, на что могут рассчитывать в свой час распределения.

Одиночество самый серьезный бич военных. Еще в Андарионе я слышала отвращение в сторону защитников системы. Побывав в полях, я понимала почему. Не могут дамы, взращенные как цветы, перебираться по пустыне и ночевать в крохотных сарайчиках. Они созданы для уюта, красоты и воспитания детей.

Бабочка на обложке. Один в один как та, что в комнате. Я открыла книгу и увидела стихи. Они о пустоши, о свободе и о станциях. Вроде обычные детские, но с другой стороны…

«Они так желали мира на земле, что убежали с «мирной» земли в одиночество»