– А, это ты, друг! – Устало прошептал мужчина, увидев высокого блондина рядом с койкой, – И не один?

Я подошла ближе. От запаха спиртов и бинтов стало немного не по себе. Отчего-то именно здесь воздух был максимально пропитан больничными ароматами. Возможно, не хватало естественно вентиляции.

– Доброго утра! Я прибыла, чтобы достать лекарств для Томаса.

– Мой мальчик очень болен, – Генри закрыл глаза и попытался приподняться на подушке повыше, – Анна передала мне сообщения.

– Почему вы не отвечаете ей? Она ужасно волнуется.

– Эмбер, – притормозил меня супруг, но это не сработало.

– Вы воюете, рискуя жизнями, да. Но у вас семьи дома. Представьте как это, сидеть в неведении?

– Сейчас не стоит поднимать этот разговор.

– Она права, Адам, – откашлялся Генри, – Я смалодушничал. Что ответить, когда помочь не можешь?

– Теперь сможешь. Эмбер едет со мной в жилые кварталы Диалона. Лекарства супруге отвезешь сам через пару-тройку дней.

Что-то не так. Генри посмотрел на Адама как на безумца, но тот был холоден и тверд. Я уже видела такой взгляд. В прошлом, когда молодой военный принимал решения, не спросив меня. Это такая защита, обеспечение безопасности и, к сожалению, отсутствие доверия. Я сама сделала все, чтобы Адам потерял его.

– Скоро жаркие дни. Солнце близко.

– Знаю, – все так же твердо ответил Адам. Генри явно недоговаривал о чем-то при мне. Зато блондин поменял тему быстро, – Эмбер, где сверток?

– Вот, – протянула я, – Это все, что требовалось.

– Есть еще. Получишь на складе, возьмешь с собой. В Витруме пригодится.

– Откуда второй?

– Я отправил заявку, узнав, что буду в Диалоне.

Адам так на меня посмотрел, что мороз по коже пробежал. Он все знал.

Генри по-своему обрадовался возвращению в Витрум. На восстановление уйдет не меньше месяца. Будет время побыть с собственными детьми и супругой. Почувствовать себя нормальным человеком, а не вечным скитальцем. Но я уверена, он вряд ли будет этому рад. Военные привыкают к жизни бродяг и войне. Мирный удел нередко разбивает крепких мужчин отсутствием, как им кажется, смысла в жизни.

Оставив лекарства и простившись с военным, мы вышли из палаты в общий коридор. Время близилось к полудню, становилось все тише.

– Куда мы теперь?

– Мои люди рассредоточены по периметру. К вечеру подготовят машину, выедем. Здесь недалеко, – Адам окинул меня взглядом, – Ты не брала одежду?

– Конечно нет. Мои вещи я так и не получила, а те, что были в Витруме, остались там.

– А это? – Парень обратил внимание на юбку и кофту, которых не было раньше. Я улыбнулась.

– Анна дала. Но теперь я понимаю, что стоило выбрать что-нибудь теплое.

– Ночи холодные.

– Верно!

– Где ты собиралась спать? – Спросил Адам. Он как будто делал утвердиться в подозрении.

– Когда ехала, я думала, что останусь на улице. Но здесь…

– У него, да?

Прошлое меня не оставляет. Так хотелось бы, но все бесполезно. Я пожала плечами, не сводя взгляда с голубых глаз.

– Да. У Эбена в боксе, пока он был на дежурстве. И, опережая твои домыслы, ничего не было.

Адам напрягся, но смотрел куда-то поверх меня.

– Она постоянно твердила, что любит тебя. У меня нет шансов, – прохрипел голос лекаря за спиной, – Здравствуй, Адам.

– Эбен, – Блондин обернулся и подал лекарю руку. Эбен выглядел уставшим, был перепачкан в пыли и саже, но держался уверено, – Рад видеть тебя в добром здравии.

– И я, друг.

Радостью тут и не пахло. Скорее было очень напряженно.

– Хотел тебя попросить – больше так не делай. Эмбер сама бы не догадалась. Это твоих рук дело.

– Предложить комфортные условия для сна? Да. Она рвалась за ограду, ночевать на песке. Что мне было делать?