- Я могу почитать что-то из этого?

- Там безобидное чтиво, - Адам повел меня к стеллажу, минуя стойку с продуктами и плиты, на которых предполагалось готовить самим, - В основном изданное здесь же. Долгие дни без дела нужно чем-то заполнять.

- Их не проверяют на цензуру?

- Нет. Книги военных обо всем, кроме войны.

Я заметила много читающих солдат и еще одного, в самом углу комнаты. Но тот писал. Остальные же занимались своими делами. Многие обращали внимание на нас с Адамом. Причиной тому было не мое прошлое, а скорее то, что я женщина. На весь бункер здесь можно было встретить от силы трех представительниц прекрасного пола. Все они жены.

- Тебе не по себе? – тихонько спросил Адам, когда я взяла в руки одну из книг.

- Есть такое. Они смотрят на меня как на ископаемое.

- Любопытствуют.

- Просто любопытствуют?

- Ранее я был здесь один. Перед распределением мои воины спрашивали, какой ты окажешься?

- Значит оценивают подхожу ли я тебе?

Блондин рассмеялся.

- Скорее, на что могут рассчитывать в свой час распределения.

Одиночество самый серьезный бич военных. Еще в Андарионе я слышала отвращение в сторону защитников системы. Побывав в полях, я понимала почему. Не могут дамы, взращенные как цветы, перебираться по пустыне и ночевать в крохотных сарайчиках. Они созданы для уюта, красоты и воспитания детей.

Бабочка на обложке. Один в один как та, что в комнате. Я открыла книгу и увидела стихи. Они о пустоши, о свободе и о станциях. Вроде обычные детские, но с другой стороны…

«Они так желали мира на земле, что убежали с «мирной» земли в одиночество»

- Идем, - потянул за руку Адам, - Надо приготовить поесть и вернемся обратно в комнату.

- Да, - рассеянно ответила я, вчитываясь в текст, - Конечно.

В общей комнате было относительно прохладно, но у работающих плит снова стало жарко. У меня проступила испарина на лбу, а Адам, искусно колдующий над сковородой, тоже слегка вспотел. Его белая футболка потемнела на груди и под мышками, а пряди волос упали ко лбу. Сейчас он улыбался, когда мне удавалось поймать его взгляд. Блондин даже смутился, переспросив, все ли так?

- Все так, - я поправила ему челку и поцеловала в щеку, - Просто я понимаю, что запомню этот момент.

- У нас еще будет много таких моментов.

- Будет, - растянув губы в улыбке, я покосилась на книгу, - Конечно будет.

Пара ломтиков зернового хлеба на белой тарелке, яичница и паштет, сделанный руками Адама, украсил зеленый лук. Парень прихватил с собой две бутылки витаминной воды красного цвета из холодильника.

Мы направились обратно к себе и провели время за обедом. К вечеру я дочитала стихи неизвестного автора. Он сделал много отсылок к станциям. За все время в Андарионе и в Пустоши к огням в небе почти никто не обращался в разговорах. А неизвестный автор буквально помешался на них.

- Ты занят?

Адам отвлекся от монитора на деревянной плашке.

- Нет, я… Просто пытаюсь понять, как поступить правильно.

- У меня есть просьба, - Я забралась на кровать с ногами и взяла супруга за руку, - Перед тем, как ты попытаешься меня спрятать, я могу увидится кое с кем?

- Ты хочешь увидеть Эбена?

- Ох, Адам.

- Прости, я знаю… Просто, с кем еще здесь?

- С Розмари.

- Ты серьезно? Она ведь где-то у самых границ к чернеющим лесам. Там еще хуже, чем здесь.

- Поэтому я и хочу ее увидеть, - Адам наверняка устал от моих идей. Но у меня есть всего одна возможность увидеть Розмари и Деметру до того, как супруг отправит меня куда-нибудь далеко. Не удивлюсь, если под купол, - Кто знает, удастся ли нам увидеться с ней вновь.

- Я сделаю запрос и тогда мы выедем туда в первый же день, - Адам неодобрительно покачал головой и сжал губы, бросив взгляд в экран, - Я получил распределение в пограничную зону. Думал, скажу тебе после, но…