– Все навязано тебе? Ты этого не хочешь? Это не твоя жизнь? – дополнил голос.

– Да! Точно!

– Это секретная информация… Проверка доступа… Доступ разрешен. Этот синдром проявился два года спустя, с тех пор, как стала работать система IYF. Возник синдром чужих воспоминаний и чувств. Люди, общаясь и обмениваясь эмоциями, чувствами друг с другом, стали замечать, что живут не своей жизнью, не своими мыслями, чувствами, эмоциями. У некоторых людей изменялось восприятие мира. Человек стал жить воспоминаниями других, чем дольше человек находился в IYF, тем больше он терял свое Я. Он начинал вспоминать моменты не своей жизни, забывать родных и считать родными других людей. Жить их мечтами. Был несчастлив от своей реальной жизни.

– Ты сказал, что у меня есть доступ – к чему, и у кого он еще есть?

– В иерархии нашего мира ты – правая рука Джованни, но не вся информация открыта для тебя… Она стала закрыта для тебя… Нет информации, когда… Может, это какая-то ошибка, я не могу уточнить.

– Значит, ты не во всем мне можешь помочь?

– Во всем.

– Но сейчас ты не можешь мне сказать?

– Что тебя интересует?

– Ты только что мне рассказывал про…

– Мы прибыли в точку назначения, – перебил голос.

– Куда?

– В спортивный комплекс.

– Как я добрался сюда? Я даже не понял, как я ехал. Как-то легко, даже не понимая.

– В этом и есть моя помощь. Человек с «помощником» и не понимает, он просто знает, куда, когда, зачем. В этом и уникальность меня, ты знаешь все, это то же самое, что прожить миллион жизней и каждую жизнь оттачивать какой-то навык, получать знания в определенной сфере. Я есть этот опыт, умение, знание миллиона людей, живущих сейчас на земле, все их открытия и копии их навыков, они у тебя. Сейчас ты можешь любую мелодию, звучащую у тебя в голове, как пианист, сыграть на рояле.

– И все люди так же все знают, как и я?

– Да, все, у кого установлен «помощник».

– Да, это хорошо. Все люди все умеют и все могут.

– Да, да, да, – быстро и громко стал повторять голос.

– Прекрати! – схватившись за голову, крикнул Джастин.

– Что прекратить? – спросил голос.

– Ты только что повторял слово, одно и то же слово.

– У меня нет информации об этом… Я знаю все и все помню… Я этого не произносил.

– Да как так? Я сумасшедший, по-твоему?

– Нет, твое сознание… Я сейчас его просканирую.

– Что?

– Странно, – сказал голос.

– Что странно?

– Я не вижу твоих воспоминаний, у тебя их нет.

– Нет?

– Да, я вижу только то, когда ты очнулся в доме и потерял…

– И что?

– И больше ничего, до этого у тебя нет никаких воспоминаний.

– Как так?

– А что ты помнишь?

– Я проснулся в доме, хотел увидеть семью, ты мне запретил. Нет, подожди, я потерял Кэтти!

– Запрет, запрет, запрет, – повторял голос.

– Замолчи, – крикнул Джастин.

– Да, Джастин, я молчу.

– Что опять ты делаешь? Это какой-то ад. Я понял, ты меня мучаешь, сводишь с ума, потихоньку, капля за каплей. Я больной, я точно больной, ужас потери свел меня с ума, с ума! – громко говорил Джастин.

– Какая потеря тебя терзает?

– Потеря ребенка. Моей девочки, Кэтти, – печально сказал Джастин.

– Почему она тревожит твое сознание, до вчерашнего дня этой тревоги не было в тебе? Тебе срочно нужна помощь, помощь, помощь, – повторял голос и становился все тише и тише.

Пустота и апатия сковали разум, захотелось взять пистолет и выстрелить себе в голову. Джастин чувствовал, как мозг в его голове надувается и вот-вот взорвется. Сдавливая голову руками, словно не давая ей лопнуть, он видел мелькающие, повторяющиеся, все больше и больше ускоряющиеся фотографии – Рианна, Кэтти, Брэд, Дэвид, Рианна, Кэтти, Брэд, Дэвид, Рианна, Кэтти, Брэд, Дэвид…