Терри попытался вообразить себе реакцию Верховного магистра на такое кощунство как нецелевое использование Распознающего письма, и его передернуло. Заметивший его непроизвольную реакцию, король Эриен с довольным видом усмехнулся.

– Соображаешь, племянник! Приятно иметь дело с людьми, которые видят дальше собственного носа. У тебя три дня, чтобы доставить мне ответ или объяснить, почему его не последует. Свободен.

Терри не двинулся с места. Не из своеволия, а скорее из-за нахлынувшей на него лавины вопросов. Он знал – если выйдет, не получив ответов, не сможет ничего сделать, захлебнувшись в пучине сомнений. Точно так же, как тогда в кабинете Парлас, подошвы сапог будто приклеились к полу.

– Какие-то проблемы? – поднял брови Эриен.

Терри облизал внезапно пересохшие губы. Когда король смотрел вот так, исподлобья, он выглядел куда как значительнее, чем с веселой ямочкой на щеке. Даже без мундира, в простой рубашке, в домашних брюках он оставался правителем, с которым нельзя было разговаривать по-свойски, задавать уточняющие вопросы и выражать сомнение.

Бусины слов, которые Терри успел нанизать в связную речь, рассыпались. Он упустил момент и, когда понял, что молчит уже больше минуты, почувствовал, как кровь неудержимо отливает от лица.

– Никаких проблем, ваше величество, – Терри поклонился и, не разгибаясь, попятился к двери.

– Постой, племянник, я задержу тебя еще на два слова, – Эриен обошел вокруг стола и выдвинул один из ящиков под столешницей. Достал серебряную фляжку, инкрустированную самоцветными камнями, а следом на свет явилась пара граненых толстостенных бокалов. Король с невозмутимым видом плеснул в оба стакана по глотку. Кивнул Терри: «Подойди», – и протянул ему выпивку.

– Я тут распинался про Хэвеса и императора не ради того, чтобы произвести на тебя впечатление. Ты родич мой, хоть и пария… Долго греть в руках собираешься? Пей, когда тебя угощает твой король!

Терри поспешно пригубил крепкое вино и поперхнулся: жгучая волна будто не в то горло попала и растеклась по легким, вызывая нестерпимую боль. Он закрыл кулаком рот, чтобы не зайтись в приступе кашля.

– Что за воспитание у нынешней молодежи, – проворчал Эриен, неодобрительно наблюдая за тем, как племянник давится вином. – Никто не умеет пить честно и с достоинством, как подобает мужчинам.

Терри утёр колючим шерстяным рукавом выступившие на глазах слезы и просипел что-то в духе, что виноват и покорнейше просит прощения. Одно из тех протокольных извинений, на которые и без того не всегда хватает воздуху в легких, а уж когда они горят огнём, то и подавно. Король укоризненно цокнул языком и плеснул из фляжки ещё вина в его бокал.

– У меня, племянник, такая судьба, что без умения читать по лицам, давно бы оказался среди Хранителей, – горько промолвил король, салютуя стаканом с таким видом, будто его слова были застольным славословием. – Такой стекленеющий взгляд, как у тебя, мне не по нраву. Насмотрелся, уж можешь мне поверить. И вроде сделают, но так вывернут, что сам не рад будешь, что приказ отдал… Расскажи, что тебя смущает?

Терри залпом осушил вторую порцию, которая на сей раз омыла его изнутри подобно целительному эликсиру. Мучительный кашель отступил, а в голове внезапно стало кристально ясно, и слова сложились сами – и сами сорвались с губ.

– Дело не в приказе, ваше величество. Это из-за печати. Они запитали ее от аметистов, и у меня… есть основания подозревать, что… у меня воруют мои идеи.

– И что с того?

– Год назад они едва не выставили меня из Академии из-за того, что я начал разрабатывать этот вариант. Сказали, что это бес-пес-перти-вно. Забрали мое исследование, не дали даже защитить его публи… чно, – упавшим голосом закончил Терри. С тихим стуком поставил стакан на столешницу рядом с резной шкатулкой, в которой король хранил запас вечных перьев и листы промокательной бумаги.