– Вы не обращаетесь к психоаналитикам?

– Обходимся.

– Это тяжелая работа – слушать переживания других. У нас это хорошо понимают. И хорошо за это платят. У нее был психоаналитик?

– Не знаю.

– А я полагаю, что был. Она была дочерью весьма состоятельного родителя. Вы знаете, сколько стоит аренда этого пентхауса?

– Нет. Зачем мне?

– Вы нелюбопытны?

– Нет.

– А почему остались слушать наркотические бредни Арбаевой, а не откланялись и не ушли? Кажется, у вас вчера было утомительное дежурство. И день был жарким.

– Она попросила выслушать ее. Я остался.

– Только ради разговора? Или – девушка понравилась? Вы ведь гетеросексуал и не избегаете внимания прекрасного пола, не так ли?

– Да.

– Откуда вы привезли Арбаеву в отель?

– С шоссе.

– И как попали к ней в машину?

– Сидевший за рулем чуть не сбил меня, я в ярости запустил в заднее ветровое камень, водитель с приятелем вышли разобраться.

– Разобрались?

– Слегка. Потом я заглянул в салон, увидел там девушку, заметил, что она не в себе, – понять, наркотическое это опьянение или алкогольное, я не смог, поэтому решил доставить ее в отель.

– Почему она оказалась голой?

– Шалила.

– Шалила. Шла Саша по шоссе и сосала сушку... Кажется, в русском языке есть подобная считалочка?

– Есть.

– Будем считать, что версия заказного убийства остается как запасной вариант. Вы не кажетесь мне алчным до денег и убедительно рассуждали о «подводной лодке». – Данглар замолчал, намурлыкал знаменитый мотивчик «Yellow Submarine», продолжил: – Да и слишком мудрено. А мне мило то, что просто и конструктивно.

– В спецназе не служили, господин Данглар?

– Очень давно и совсем недолго. А вы, господин Дронов?

– Очень недолго и совсем давно.

– Вот видите. А с чего вы вспомнили?

– Там предпочитают простые и конструктивные решения.

– Правильно предпочитают, ибо в них – истина. Так вот, про вас мы, в сущности, ничего не знаем. А какая версия приходит на ум прежде всего, когда красивая свободная девушка приглашает в номер такого пляжного волка, как вы? Красивая девушка решила красиво и нескучно провести время. Не так?

– Может быть. Но я исключил такой вариант.

– Почему? Вам не понравилась девушка? Мне доложили – очень хороша... была. И то, что вы неравнодушны к прекрасному полу, – мне тоже доложили.

– Я не игрушка для девушек.

– Вот-вот. Избалованная, богатая... А вы – комплексующий интеллектуал. Уж поверьте, интеллект в вас я чувствую... Да еще, как выяснилось, служили в войсках специального назначения. Итак, что выходит?

– Что же?

– Предположим, Алина Арбаева вас оскорбила. А у вас был длинный трудный день, жаркое солнце, кругом богатые, да что богатые – избалованно-богатые детки, не привыкшие получать от прислуги отказ в чем бы то ни было... Ну, что вы бровью двинули? При-слу-га. Вот кто вы для них. Я, кстати, тоже относился бы к этой категории, если бы...

– О да, барон...

– В том числе. Я не богат, но родовит. Как ни странно, эта архивная пыль в таких вот местах порою еще в цене. Так вот, усталый, подогретый стычкой со странными ребятишками, «шалостями» Арбаевой, вы, получив нежданное и болезненное оскорбление, на миг – на мгновение – потеряли не рассудок даже – самоконтроль и одним движением швырнули девушку... от себя. Нет, не с крыши пентхауса – просто от себя подальше!

Помутнение прошло, и – что? Девушки нет. Она перелетела парапет и упала на мостовую. Тридцатью пятью этажами ниже. Неосторожное убийство. Бывает. Никакой европейский суд не даст вам больше нескольких месяцев тюрьмы.

Ален Данглар снова замурлыкал какую-то мелодию, и я с вящим удивлением узнал в ней знаменитую балладу о Стеньке Разине... «И за борт ее бросает в набежавшую волну...» Откуда ее знает барон? Бывал в России? Или еще в СССР?