– Погоди, я сейчас, – Ватрушкин, с лицом, расцвеченным детской улыбкой, повернул назад.

– Зачем?

– Хочу сфотаться! На память!

– Вот делать нечего, – пробормотал я, улыбнулся и достал телефон, отчитаться перед супругой о покупке.

И тут позади послышался визг тормозов, удар и крики.

– Алло! – послышалось в трубке.

Я смотрел на экран телефона, молчал и боялся обернуться назад. Знал, что ничего хорошего там нет. Знал, что жизнь – стерва жуткая и управляет людскими судьбами, как игрушками. Что жизнь человеческая хрупка, как ёлочная игрушка. Знал, что у нас дома есть хлеб, купленный вчера вечером.

– Алло! Ты где там?

Я молчал.

Июльская ночь разлилась по небу, звёзды отразились в озере, луже, в которой я промочил ноги и в её глазах.

Её глаза, это вообще отдельная тема и даже использование затёртого до дыр шаблона «бездонные», в данный момент является не грехом, а констатацией факта, что такие глаза есть не у каждой девушки, а только у особенной. В чём её особенность? В том, что я на неё запал, а я через чур разборчив. Такие парни, как я, зачастую долгое время остаются без пары, выявляя среди прекрасной половины человечества самую-самую прекрасную. И если поиски затягиваются, то после 30—40 лет им приходится довольствоваться тем, что осталось, потому как более расторопные расхватали всех, что были рядом. Но мне, кажется, повезло. И не потому, что Валя кандидат на мисс Мира, а потому что она моя девушка. Хочется постоянно быть с рядом и слушать её с открытым ртом. И даже ручная крыса, что бегает у неё по плечам, не особо смущает. Не могу ничего хорошего сказать об обратной связи, я не идеальный мужчина для Вали, но с этим мы ещё поборемся.

Сегодня я приехал на базу отдыха, где работала Валя, дочь начальника и водитель прогулочной моторной лодки. А вечером выследил и подсел к ней на скамейку возле пляжа и тут же пригласил в кино. Валя долго обдумывала предложение, или просто игнорировала, и молча смотрела на огни Яблогорска, посёлка на дальнем берегу и эти огни блестящей цепочкой отразились в её глазах, так же как и капли воды, стекающие с листьев берёзы и падающие в лужи, и круги в этих лужах и звёзды, выступившие из-за туч, ещё недавно принёсшие дождь на базу отдыха и отправившиеся дальше. Мне показалось, что она уже забыла обо мне, задумавшись о своём. Вот сейчас обернётся и вздрогнет от неожиданности. Я подумал о промокших насквозь кроссовках, не заболеть бы. А вот Валя была босиком. Всю жизнь на озере, как ещё ходить тёплыми июльскими вечерами?

– В кино, значит, – очнулась она от своих дум.

– Или на танцы. Мне не принципиально.

– Тебя интересует не столько мероприятие, сколько попутчик?

– С тобой хоть на край света. Лишь бы это было похоже на свидание.

– Даже так, – улыбнулась она, – а чем здесь тебе не свидание? Ночь, звёзды, романтика. Что ещё надо?

Молодец! И не отказывается, и не соглашается. Будто хочет разговорить, вытащить все потаённые мысли и страшные тайны. Значит, будет действовать открыто.

– Ты мне нравишься. Вот, приглашаю. Куда-нибудь.

– Ладно. Пригласил. Что дальше? Я к тому, что ты уедешь, я останусь. Что нам делать с нашей огромной любовью, кроме как посылать сердечки в соцсетях?

Прямолинейные прагматичные девушки всегда вызывали у меня лёгкую тревогу. Они обладают даром задавать неудобные вопросы в тот момент, когда к этому не готов. То есть, всегда.

– Не ты первый, – продолжала она, – кто обещал мне достать звезду на этой самой скамейке. Но никто не захотел забрать отсюда в качестве законной жены или остаться ради меня. В прошлом сезоне чуда тоже не произошло.