С господином Стафором мы встретились у подножья причальной мачты. Я впервые видела дирижабль так близко, и он немного пугал: огромный вытянутый шар, кажется, размерами не уступал королевскому дворцу.

– Что-то я начинаю сомневаться, что в эту корзину поместятся все пассажиры, – скептически произнесла я, продолжая рассматривать дирижабль.

Мы с шефом ждали своей очереди войти в подъемную кабину, которая должна была доставить нас на посадочную пристань.

– То, что вы видите, – это не корзина, а моторная гондола и центр управления, – невозмутимо пояснил шеф. – А пассажирские каюты находятся внутри каркаса этого огромного… шара. Причальная мачта немного закрывает от нас люк, через который мы попадем внутрь.

– Значит, мы совсем не увидим землю с высоты птичьего полета? – Несмотря на зародившийся страх, я испытала некоторое разочарование.

– Для тех, кто жаждет почувствовать себя птичкой, есть прогулочная палуба с большими окнами. Но я бы не рекомендовал ее посещать.

Только я хотела уточнить почему, как нас прервал женский голос, начавший зачитывать объявление:

– Вниманию пассажиров рейса «Лондариум»! Обращаем ваше внимание, что в связи с распоряжением управляющего совета нашей компании на борту дирижабля запрещено распитие алкогольных напитков. Перевозимый алкоголь просим сдать в багаж. Спасибо за понимание.

Подобная новость стала неожиданностью. Шеф перевел на меня пристальный взгляд.

– Тильда, я, конечно, просил вас контролировать мое… общение с бутылкой, но зачем же было действовать столь радикально?!

– Это не я…

– Вот теперь идите в магазин и купите…

– Уважаемые пассажиры, проходите на посадку, – произнесла улыбающаяся девушка из подъемной кабины.

Юркнув мимо шефа, я забилась в дальний угол и приготовилась к подъему. Шеф явно пребывал не в лучшем настроении, но переживать и волноваться по этому поводу у меня не получалось: новые впечатления переполняли через край.

Закинув вещи в каюту, я все же отважилась спуститься на прогулочную палубу. От одной мысли, что, если пол провалится, лететь придется долго, у меня закружилась голова и потемнело в глазах. На ощупь я нашла в сумочке фляжку и сделала глоток. От неожиданности вермут опалил горло, и я закашлялась. Рассчитывая глотнуть лимонад, я совсем забыла, что во второй фляге «успокоительное», но переживания по этому поводу быстро отступили под растекающимся по телу теплом. В голове появилась легкость. Обойдя палубу по кругу, я вернулась в каюту.

– Где вы ходите? – пробурчал недовольный Стафор. – Кажется, мы договаривались, что вы будете меня развлекать…

Прежде чем ответить, я еще раз глотнула из фляги.

– Кажется, мы договаривались не об этом, – немного дерзко сказала я и для храбрости отпила еще раз, прежде чем спрятать флягу в сумочку. В ушах подозрительно зашумело.

– Что это вы там пьете? – господин Стафор подозрительно прищурился и протянул руку. – Дайте-ка попробовать.

– Это лимонад. Мне неловко вас угощать, ведь я пила прямо из горлышка.

– А наряжать меня в единорогов было ловко? – усмехнулся шеф. – Давайте.

Вздохнув, я достала из сумки одного из близнецов и протянула шефу.

– Фу, и правда лимонад.

Лицо шефа было таким разочарованным, что я чуть малодушно не дала ему вермут. Меня спас приход стюарда.

– Вы желаете что-нибудь перекусить?

– Если других развлечений нет – несите, что у вас там.

Стюард удалился, записав наши пожелания, а я села напротив начальника, пытаясь сохранить невозмутимость. Однако когда дирижабль хорошенько тряхнуло, я вздрогнула и внутренне вся сжалась.

– Вот поэтому я не люблю летать. Неизвестно, что там сейчас за бортом происходит.