Генка не находил в себе сил объяснять, что для того, чтобы хоть что-то получить, надо сначала постараться. То ли Светка не хотела понимать, то ли действительно не понимала, но Генка каждый вечер слушал одно и то же про кучу успешных знакомых. Начинал срываться, кричал, чтобы нашла уже себе другого, поуспешнее, так сказать, и перестала его пилить. В общем, скандалы еще те.

А вчера Генка переполнился после очередной бессонной ночи с криками и швырянием посуды. Наскоро оформил недельный отпуск на работе, взял билеты на поезд и отправился прочь из города. В родные места далекого детства. План был таков: приехать неожиданно к троюродному дядьке, взять моторку и на острова, где когда-то рыбачили с дедом. Отдохнуть в тиши и забвении. Подумать.

Генка не прошел и двух километров по дороге в сторону деревни, как его, несмотря на раннее утро, нагнал уазик. «Летучка» из гаража леспромхоза. Везла запчасти из райцентра.

Выйдя возле дядькиного дома, Генка в первый раз за долгое время по-настоящему улыбнулся. Дядька сидел на крыльце с утренней папиросой.

– Племяш! Здорово! Какими судьбами?

– Да вот. Собрался, дядь. Давно не был.

– Давно, давно. Молодец племяш. Ну проходи, чаи гонять будем. Надолго ли?

– На недельку, дядь.

– И то хорошо.

Сидели у дядьки на кухне, пили чай из огромных кружек.

– Ты, Генка, могилки-то посети стариков своих. Помнишь, где лежат?

– Помню, дядь. Сегодня и отправлюсь. Моторку дашь мне? На острова хочу сгонять на несколько дней.

– Дам, конечно, какой разговор. Замотался поди совсем в своих городах? Вид нездоровый у тебя, Ген, честно говорю.

– Не то слово, дядь. За тишиной приехал. Устал, сил нет.

– Оно и видно. К завтрему соберем тебе все в лучшем виде. Поедешь хоть порыбачишь, как в стародавние времена с дедом. Я-то не могу, видишь, на неделе, работа, мать ее. Да и сам давно не ездил на острова-то. Поблизости сети кидаю.

– Спасибо, дядь.

– Места-то помнишь?

– Конечно.

– Ну, добро.

Генка выступил утром, как и планировал. Дядька собрал ему тушенки, картошки, заварки. Сети, удочки, мазь от комаров. С бани принес завернутую в плащ старенькую двустволку.

– На Медвежьем заночуешь?

– Ага. Изба там стоит еще? Обычно там с дедом ночевали.

– Стоит, полагаю, куда ей деться-то. Я, правда, и не знаю, кто из наших туда наведывается. Раньше вроде Пахом на тех островах промышлял, дак нет Пахома теперь. Так-то у него бы спросить как раз.

– Да ладно, разберусь, дядь. Места знакомые все же.

– Ну, давай. Когда обратно будешь?

– Денька через три-четыре вернусь.

– Добро.

На озере было спокойно. Легкая рябь. Утреннее солнце бликовало на воде, а Генка был счастлив. Так и мчал, крепко сжимая румпель мотора и улыбаясь. Вот и большое озеро позади. Впереди маячат очертания островов. Давно тут не был, ох, как давно. Генка сбавил ход, вошел в проливы, вспоминая про гряды и отмели, которые когда-то еще показывал дед. Петлял проливами к Медвежьему острову. Проверить избушку, пройтись по острову. Потом можно и удочку покидать. Ушицы сварганить. Красота.

Генка приглушил мотор метрах в пятидесяти от берега, притабанил на веслах, чтобы ненароком не наскочить винтом на прибрежный камень. Выскочил на мелководье, подтянул лодку. Вроде здесь должна быть изба. Чуток углубиться в чащу, а там и она, скрытая от постороннего глаза. Если не знать, то и с берега никак не увидеть. Подхватил с переднего сиденья ружьишко. Пойти проведать, а после за скарбом вернуться.

Избушка стояла. Надежно укрытая в окружении густолапых вековых елей. Однако, судя по всему, изба не пустовала. На теплой с ночи печке Генка обнаружил сковородку с жареной щукой, посуда на столе, чья-то теплая одежда, прочая утварь. Такое чувство, что в избе кто-то живет постоянно. Хотя, сколько себя помнил Генка, когда они раньше с дедом приезжали сюда с ночевкой, избушка была прибежищем немногочисленных рыбаков и охотников из местных. И то только тех, кто про нее ведал.