– Ах, Саша, ничего не надо. Приходи, пожалуйста, так. Мне будет очень приятно…

«Уж я постараюсь!» – подумал Солохин.

Валентина добавила:

– Нелька, моя дочь, вчера уехала с танцевальным коллективом на фестиваль в Крым, и ее до конца недели не будет.

«Одна дома!» – обрадовался Сашка.

Он был готов прямо сейчас переехать к ней с вещами, но Валентина не торопилась.

– Приходи в субботу вечером. Мы сможем спокойно посидеть вдвоем. Я буду тебя ждать.

Задержка Сашке не понравилась, но спорить он не стал, чтоб не спугнуть свою дичь.

– Я приду… Обязательно приду.

– Да, Саша, да.

– Валя, эти два дня я буду думать только о тебе!

Гаврюшина отозвалась: «Я тоже», освободилась из объятий и, окрыленная, вошла в дом.

Сашка посмотрел ей вслед и подумал, что не такая уж она старая. Вернее, для него точно старая, но очень даже могла бы найти мужчину своих лет. Прошло несколько минут, Сашка пошел в сторону своей временной квартиры и подумал не о Валентине конкретно, а так, вообще: «Ох уж эти брошенные, нелюбимые женщины. Летите, как бабочки на огонек, и сами рады обмануться, когда обман обещает надежду. Но новые отношения, которые я могу вам предложить, – это только иллюзия любви, это не любовь». Александр встряхнулся, освобождаясь от ненужной сентиментальности: «Пусть иллюзия, но и она подарит им немного радости. Работа у меня такая. Брошенные женщины – самый благоприятный и податливый материал для человека моей профессии».

Два дня Валентина летала на крыльях. Она даже решилась сделать себе наращивание ресниц, о котором давно мечтала, и, конечно, сходила в парикмахерскую, сделала модную стрижку и покрасила волосы. Она вытащила из шкафа полтора месяца назад купленное и ни разу не надетое платье. Валентина смотрела в зеркало и нравилась сама себе: она правда помолодела, но омолодили ее не прическа и не ресницы, а блеск в глазах и постоянная готовность улыбнуться.

Гаврюшина попросила Лену, свою помощницу по хозяйству, сделать генеральную уборку и накупила морских деликатесов.

Дочка позвонила в пятницу по видеосвязи.

– Мама, ты ресницы нарастила? – воскликнула она сразу после приветов.

Вместо ответа Валентина похлопала глазами, красуясь.

– Ну как?

– Классно! А мне не разрешаешь! Я тоже такие хочу!

– Восемнадцать исполнится, и делай что хочешь.

– И подстриглась! И волосы покрасила! – ахнула Неля. – Мама, признавайся, кого ты ждешь?

– Новый год жду, – попыталась уйти от ответа Валентина.

– Не темни! Кто он, твой поклонник? Я его знаю?

– Нет, не знаешь, – наконец сдалась Валентина. – Мы с ним всего месяц назад познакомились. Неля, я пока не хочу ничего о нем рассказывать.

– Нет уж, я все хочу знать. Кем он работает? – дочка у Валентины была настырная. – Может, его в дом опасно пускать? Он точно не мошенник?

Валентина поморщилась недовольно.

– Скажешь тоже.

– Итак, где он работает?

– Неля, ты там крепко сидишь, не упадешь?

Неля поерзала на стуле, глаза у нее заранее округлились.

– Он студент. Он еще учится в университете. Ему всего двадцать два года.

– Мама, ты шутишь?

– Думаешь, я старая перечница и меня не может молодой человек полюбить? – Валентина почувствовала, что требуются еще какие-то оправдания. – Современная косметология творит чудеса. И пластическая хирургия, если что.

У Валентины вырвалось все, что она иногда обдумывала в одиночестве. Ей часто приходило в голову, что такая большая разница в возрасте по нынешним временам не страшит и не кажется непреодолимым препятствием.

– Ничего такого я не думаю, просто странно.

– Неля, он такой… Он нежный и ласковый. Он так ухаживает. Он необыкновенный.