Уже под вечер, ближе к пяти часам, Миха с Галей пошли окунуться напоследок, а мы со Светой, лёжа рядом, продолжали загорать на песчаном белом берегу.

– А вы… когда уезжаете? – тихо спросила она.

– Сегодня вечером, – ответил я.

– Жалко! Вы такие клёвые ребята… – она перевернулась на живот, обняла мою шею рукой и поцеловала. Я ощутил вкус терпкого вина, её пухлых и тёплых губ, почувствовал упругость груди под капроном её купальника.

– Приедешь ещё? – спросила она после недолгого поцелуя.

– Конечно! – тихо ответил я.

– Приезжай быстрей! Я так хочу пообщаться с тобой поближе…

«На гормональном уровне» … – чуть не вырвалось у меня, но я смолчал.

Мне тоже было очень жаль, но, как показали дальнейшие события,

со Светой мы так больше ни разу и не встретились.

То я приезжал, когда её не было в городе, то встретиться нам мешал её злосчастный муж. И я отступился от неё. Хоть мне очень понравилась Света, но мне почему-то не хотелось делать теперь несчастной эту совсем незнакомую мне девушку. Охваченный грустью, я прочёл ей стихи, вычитанные где-то в интернете:

Мне всё равно, что скажут о тебе…

Мне всё равно, что думают другие…

Мне просто важно быть в твоей судьбе!

Всё остальное – домыслы лихие!

Счастливые и загорелые, радостные и отдохнувшие, мы уезжали с берегов красивейшего пустынного озера! Километров пять нас болтало и трясло по грунтовой дороге до тех пор, пока мы не выехали на асфальтированную трассу.

– Сто-о-п! – бешено заорал Миха.

Я резко остановился… Все в ужасе посмотрели на него.

Миха сидел позади меня, тревожно смотрел перед собой и тяжело дышал. Потом он открыл окно, высунул левую руку, пошарил по крыше «мерина», достал оттуда свои электронные часы, которые забыл там, одеваясь на пляже, и с невозмутимым видом водрузил их себе на левую руку.

– Поехали! – с деланным спокойствием скомандовал он.

Девушки с облегчением грохнули от смеха и захлопали в ладоши, настолько им понравился трюк, проделанный Михой.

Я тоже хохотал вместе со всеми, насмехаясь над его дурацкой привычкой без нужды складывать всё на крышу автомобиля и забывать там эти вещи.

Вспомнилось, как однажды Миха совсем забыл на крыше своей «лохматки» бумажник и поехал по городу. Едущие по улице рядом с ним водители вовсю сигналили ему, указывали на его дурацкий ляп, но Миха, ничего не понимая, нервно отмахивался от них и ехал дальше! Дело закончилось тем, что его бумажник всё-таки медленно сполз на багажник «лохматки», а потом упал на асфальт… Один из водителей подобрал его, догнал Миху и стал показывать ему в окно его многострадальный бумажник. Только тогда, осознав свой промах, Миха остановился. Водитель вернул ему кожаное портмоне. Это и был Жора Жаров…

Девушек мы мигом довезли до одного из микрорайонов города Орла под непонятным названием «Ботаника», где они пересели на общественный транспорт. Прощание с ними было недолгим. Свернув налево, на улицу Спивака, а потом ещё раз налево, на Карачевское шоссе, мы направились домой, в Брянск, стараясь миновать центр города.

– Ну, его к чёрту, этот Орёл! – убеждал я Миху, – в конце концов в Болхов мы можем попасть и через Хотынец! Зачем нам сейчас рисковать, переться через весь город по Наугорке, если вопрос ещё не решен, и нас наверняка ещё до сих пор ищут?

Миха, соглашаясь, кивал головой и всё курил себе сигарету за сигаретой, пуская дым в полуоткрытое окно.

«Мерин» быстро нёсся по трассе Орёл – Брянск! Перед деревней Бунино я снова прикрикнул на Миху, требуя, чтобы он выбросил сигарету и закрыл окно:

– Весь салон мне прокуришь! – опять сорвался я на него.

Миха подчинился моему требованию – закрыл… И в этот момент какая-то очень большая птица спикировала над дорогой и с жутким треском ударилась сбоку, с его стороны, о внешнюю плоскость окна! Стекло сдержало удар необычайной силы и не разбилось!