– Вот вам только один пример незыблемых научных аксиом! Не бывает ничего настолько нерушимого и настолько верного, чтоб доверять этому безоговорочно, каким бы непоколебимым и несокрушимым не казалось на первый взгляд это что бы то ни было. И только величайшие умы человечества находят в себе смелость признать это, – акула утвердительно кивнула, – и вам предстоит. Никуда от этого не деться.

Я был в растерянности. Мне предстояло выбрать нечто базовое, фундаментальное в собственной жизни. Выбрать основу на которой можно будет выстроить небоскреб. На меньшее я не согласен. Цена ошибки была очень высока и я задумался, крепко обхватив голову руками.

– И что это?

– Подумайте сами. Что вы можете использовать как фундамент? Есть в вашей жизни что-то незыблемое, нерушимое? – Агафья Тихоновна произнесла последние слова с явной иронией.

– Я не знаю. Возможно, воздух? Вода?

– Возможно. Но все же, это должно быть какое-то чувство, а не материальная субстанция, – Агафья Тихоновна развела плавники, показывая вокруг, – мы сейчас в чувственном измерении, где чувства являются основой основ. Вслед за чувствами идут мысли, слова, рассуждения, а только потом действия и, наконец, результат, который впоследствии и проявляется в материальной Вселенной. Ошибкой будет считать, что наши действия, или даже мысли приводят к результату. Нет, – Агафья Тихоновна покачала головой, – нет, и еще раз нет. К результату приводят наши чувства. Научитесь чувствовать то что вы хотите и можете больше не работать ни дня.

– Чувствовать? – я закрыл глаза и представил мир, где все чувства тут же обретали материю.

– Да, просто чувствовать. Вселенная, медленно, со скрипом, развернется в вашу сторону именно тем своим боком, который вы научились ощущать. Остановить этот процесс невозможно, его можно только принять как данность. Принять, осознавая себя творцом. И наделяя себя полномочиями того, кого люди называют Богом.

Агафья Тихоновна говорила не торопясь, иногда останавливалась и задумчиво смотрела в одну точку. На огонь. Точнее на какую-то точку внутри огня.

– Жизнь прекрасна в любом ее проявлении, но всегда, вы слышите, всегда, она является лишь отражением вашего внутреннего, чувственного мира. Четким и безукоризненно выполненным отражением. И это отражение буднично и бессрочно, без передышки и без устали, в любое время будет демонстрировать вам то, во что вы верите. То, что ощущаете. То, о чем думаете. То, что строите. Исключений нет.

– А у него? – я кивнул в сторону Артака.

– У него?

– Да, что его ждет?

– Путешествия и старость. Созерцание. Он посеял свои чувства и взрастил желаемое. Это большой труд. Сложнее чем вырастить дерево или построить дом.

– Сложнее чем дом?

– Дома тоже состоят из наших мыслей и чувств… – Агафья Тихоновна усмехнулась как бы про себя.

– Артак был человеком?

– Атомы из которых состоит любой из нас много раз меняли своего хозяина. Возможно в вашем теле есть горсть или две атомов и молекул, из которых состоял, например, любимый вами, Сенека. Или тот же Сократ. Или Платон. А ваш зонт, ставший драконом, возможно, вмещает в себя пару атомов Адольфа Гитлера или Людовика XIV, нам не дано знать точно. С момента так называемого Большого Взрыва, – акула почему-то весело рассмеялась, – в Природе не появилось и не исчезло ни одного атома. И, в конце концов, все мы состоим из взорвавшихся звезд, – Агафья Тихоновна кивнула на наши тела, – если говорить о теле, конечно.

Она потрепала Артака за шею и произнесла:

– Возможно, Артак уже был великим полководцем или выдающимся физиком. Возможно, он открывал новые земли на нашей планете или, того больше, новые планеты и галактики во Вселенной. А то что мы видим перед собой сейчас – его осознанный, ну или не очень, выбор. Как я уже говорила, он посеял свои чувства и взрастил желаемое.