Я услышала его низкий, хриплый стон, когда он излился на мою спину. Тепло капель, стекающих вниз по коже, ощущалось неожиданно остро, обжигая и одновременно утешая. Это был момент абсолютной близости, когда между нами не осталось ничего лишнего, только дыхание, обрывки стонов и чувство, что мы разделили что-то настоящее, неподдельное.

Я тяжело дышала, мои руки без сил опустились, а сердце все еще грохотало в груди. Тишина наполнила комнату. Это было завершение – жаркое, страстное, искреннее.

Его движения были спокойными, почти заботливыми. Он молча потянулся к тумбочке, доставая оттуда салфетки. Легкий шорох бумаги показался неожиданно громким. Словно ничего не случилось, он аккуратно вытер с меня следы наших мгновений. Прикосновения его рук были мягкими, почти нежными, и от этого внутри возникло странное тепло.

Я наблюдала за ним, ощущая, как уголки губ невольно тянутся в слабой ухмылке. Всё ещё слегка дрожа от пережитого, я без сил упала на кровать, чувствуя, как пульс отдается эхом в ушах. Сердце билось быстро, словно после долгого забега, а грудь тяжело поднималась и опускалась в попытке восстановить дыхание.

Он не сказал ни слова, но я почувствовала, как кровать чуть прогнулась, когда он лёг рядом. Его тело было тёплым, а его дыхание – ровным, но я знала, что и он всё ещё чувствует остатки той же лихорадочной энергии, что и я.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него. Он лежал на спине, раскинув руки, его взгляд был устремлен куда-то в потолок. Но на его лице играла лёгкая улыбка – довольная, умиротворённая.

Когда моё дыхание наконец пришло в норму, я почувствовала, как тяжесть в груди начала убывать. Я лежала недолго, пытаясь осознать, что только что произошло, и пока мир вокруг не перестал кружиться, я тихо встала. Всё ещё ощущая его присутствие в каждом миллиметре тела, я потянулась за своим платьем. Оно лежало на кресле, слегка помятое, но всё равно казавшееся идеально подходящим для этого момента.

Аккуратно шагнув через порог ванной, я тихо закрыла за собой дверь. Помедлив, я прислонилась к холодной деревянной поверхности, чувствуя, как грудь чуть тяжело поднимается и опускается, вдыхая влажный, едва уловимый запах мыла и свежести. В голове всё ещё хаотично роились мысли о том, что только что произошло, а в теле осталась теплая, почти тягучая усталость.

Включив воду, я с наслаждением зашла под тонкие струи, наблюдая, как они стекают вниз, превращаясь в маленькие ручейки. Казалось, что вода забирает с собой не только следы на коже, но и все остатки эмоций, которые так сложно было разобрать. Тепло окутывало меня, размывая границы между физическим и внутренним.

Я закрыла глаза и, чуть закинув голову назад, дала воде струиться по волосам, по лицу, по шее, смывая следы пота, запах секса и чего-то еще – того, что сложно объяснить словами. Пальцы скользили по коже, смывая всё лишнее, оставляя после себя ощущение чистоты и лёгкости.

Когда я выключила воду, наступила тишина, и она ударила неожиданно громко. Я потянулась к полотенцу, первое, что попалось под руку. Оно было чуть шершавым, но мне сейчас это было безразлично. Я осторожно промокнула им лицо, затем волосы, с которых уже начала капать вода на плечи, оставляя прохладные следы.

Медленно вытирая кожу, я задерживалась на каждом движении, чувствуя, как возвращаюсь к себе, к реальности. Это был момент – между тем, что было, и тем, что будет, момент, который я могла контролировать.

Я аккуратно надела платье, чувствуя, как ткань скользит по моей коже. Это было странно – так быстро вернуться в реальность, как будто ничего не случилось.