Что-то похолодело у нее внутри.

– Исключено. Нет. Извини. В другой раз.

Ей казалось, что провести ритуал без него будет равносильно окончательному подтверждению того, что его больше с ними нет.

– Ариадна, я понимаю твои эмоции…

– Нет, не говори мне, что понимаешь, потому что на самом деле ты ни черта не понимаешь. Я не могу занимать его место. Точка. Попроси Аида.

– У него свои дела.

– А у меня – свои!

Его взгляд вспыхнул, и он тут же опустил ресницы, возвращая маску лидерского спокойствия. Зевс обожал себя и был склонен потакать себе во всех житейских удовольствиях, однако никто на ее памяти не мог контролировать себя лучше, чем он (разумеется, когда ему этого хотелось). Возможно, поэтому он так легко контролировал и других.

– Ты ведь знаешь, как это важно для Двенадцати. Мы очень рассчитываем на тебя. Зачем ты так с нами? Что я скажу ребятам?

Вот же засранец. Знает, на какой кобыле подъехать.

– Что я заболела. Умерла. Поехала к папе. Мне не позволяет религия. Выбирай на свой вкус, я не обижусь.

– Нам угрожает реальная опасность.

– Мне много раз угрожала опасность. – Ари расправила плечи. – У меня вообще довольно опасное прошлое.

Она нарочно смотрела с вызовом, но Зевса, кажется, не особенно проняло. Он только дипломатично отвел взгляд и продолжил:

– Ты ведь отлично знаешь, что это не детская шалость и не выдумка. Мы изгоняем опасных тварей назад в Тартар, а взамен университет получает спокойную жизнь. То, что мы делаем во время ритуала, – это магия, притом магия сильная.

О, Ари знала. Возможно, причиной отказа была не просто память о Дионисе, но и банальный страх. Что тут скажешь? Она не героиня.

Когда Дионис впервые позвал ее наблюдателем на ритуал, Ари не знала, чего ожидать, и решила, что Двенадцать просто серьезно относятся к старым идиотским традициям. Это не удивило ее: здесь каждое сообщество, каждый мало-мальски значимый кружок по интересам имели историю и значимые даты. Гиганты каждый год делали реконструкцию какой-то битвы. Гекатонхейры[3] раз в месяц совершали горные походы.

Что было у Двенадцати, Ари тогда еще не знала и согласилась с легкостью.

Просторный особняк, принадлежавший Двенадцати, встретил их янтарными, будто залитыми солнцем, стенами. Ни серого, ни бежевого камня, ни готических арок – словом, ничего, что было так бесценно для эстетики их кампуса. Но Ари здесь все равно понравилось.

Пустой холл внутри будто дремал, и в него совершенно не вписывался долговязый темнокожий студент с дымящимся пучком травы в руках. Он сопел, бормотал что-то под нос, энергично размахивал руками и громко стучал каблуками о паркет, меряя пол шагами.

– А вы не торопитесь! – воскликнул он. От его открытой и искренней улыбки в холле будто лампочка зажглась. – Ты, наверное, Ариадна. А я Гермес.

Входная дверь хлопнула, и на пороге появился Посейдон. Они с Ари пересекались пару раз на лекциях. Он обвел холл хозяйским взглядом.

– Это наш новый гость, Ариадна, – предвосхитил вопрос Гермес.

– Наблюдатель для ритуала, – поправил Дионис.

– Наш новый наблюдатель, – легко согласился Гермес.

– Да хоть кто, – не впечатлился Посейдон. – Это вы не закрыли бассейн на ночь?

Он скользнул по ним воинственным взглядом.

– Ради всего святого, чувак, опять ты за свое! – Гермес дождался, пока он не скроется в коридоре, и снова повернулся к Ари. – Это наша локальная звезда. Единственный вытягивает сборную колледжа по плаванию, вот и переживает… Тебя проводить? Гардеробная дальше по коридору, направо.

– Справимся, спасибо, – с преувеличенной вежливостью промурлыкал Дионис.