Я молчал. Да, после прочтения книг Кастанеды мне хотелось чувствовать себя нагвалем. Но я понимал, что это проявление моего чувства собственной важности и старался избавиться от подобных мыслей. И вот теперь это…

– В чём я пока сомневаюсь, – продолжила Катя, – так это в том, что ты сможешь вести нас вперед.

Эта девица потихоньку начинала меня раздражать. Я понимал, что нельзя злиться. Но ничего не мог с собой поделать.

– А с чего ты решила, что у меня есть такое желание? – поинтересовался я.

– Это ты верно заметил, – кивнула Катя. – Но видишь ли, нагвальчик – мы не принадлежим себе. И ты не принадлежишь себе тоже. Я понимаю, ты от меня не в восторге – приехала какая-то вульгарная особа и действует тебе на нервы. Но поверь, что и ты далеко не подарок. Ты для меня слишком тусклый. Весь какой-то зажатый, скованный. Всегда настороже. В тебе нет спокойствия, какое было в Сергее. Нет ощущения силы. Ты нагваль, но на этом твои достоинства заканчиваются.

Я хотел было огрызнуться, но промолчал. Ну её, стерву. Не хватало мне ещё ругаться с какой-то глупой бабой.

Катя улыбнулась.

– Нехорошо обзывать девушку, – сказала она. – Постарайся впредь меня не злить – нет ничего хуже разгневанной ведьмы.

Я вздрогнул. Похоже, эта ведьма умеет читать мысли.

– Ты умеешь читать мысли? – спросил я.

– Скорее, общий настрой собеседника, – отозвалась она. – Его эмоции. Ты подумал обо мне плохо, я это почувствовала. Но на первый раз я тебя прощаю… – Глаза Кати насмешливо блеснули, она начала есть. Я тоже склонился к своей тарелке.

– Помнишь, я говорила тебе о безразличии? – нарушила молчание Настя. – Не воспринимай слова Кати слишком близко к сердцу – у неё нет неприязни к тебе.

– Ни малейшей, – подтвердила Катя. – Я просто говорю, что есть что.

– Именно, – согласилась Настя. – У нас нет неприязни. Но это не значит, что у нас есть к тебе симпатия. Что бы ты ни делал, ты никогда не сможешь заменить нам Сергея. Поэтому даже не пытайся это делать – в лучшем случае ты сможешь стать его жалким подобием. Ты с нами, так распорядилась Джара. Мы принимаем этот расклад. Прими его и ты.

– И что именно я должен делать? – поинтересовался я, пытаясь избавить свои мысли от какой бы то ни было негативной окраски.

– Будь собой, – посоветовала Настя, не поднимая глаз. – Это всё, что от тебя требуется. Пока ты действовал неплохо, Джара это оценила. Если на то будет её воля, мы сможем снова собрать группу.

– Группа так важна? – снова поинтересовался я.

– Одному идти очень сложно, – ответила девушка. – На это способны лишь избранные. Мы к их числу не принадлежим.

– Это точно, – подтвердила Катя. – Так что нам придется здорово постараться, чтобы у нас что-нибудь получилось. Думаю, ты не возражаешь, если мы с Настей останемся у тебя?

– Нет, конечно, – ответил я. – Это не мой дом.

– Вот и хорошо, – кивнула Катя. – А то мне, признаться, просто некуда ехать.

Я задумчиво смотрел на неё. Посмотрев мне в глаза, она улыбнулась.

– Хочешь что-то сказать?

– Да нет… Просто не представляю, как ты могла жить в монастыре. Ты совсем непохожа на монашку.

– Непохожа, – согласилась Катя. – В этом и была вся прелесть ситуации: стать тем, кем ты не являешься. Поверить в это. Принять. Это, Андрюша, и есть сталкинг.

– Но ведь это обман? – не согласился я. – Тебя приняли, тебя считали верующей. А ты просто играла свою роль.

– Не так, – покачала головой Катя. – Я не играла монашку. Я была ею. Ты ведь читал Кастанеду и должен знать простую истину: нас не существует. Мы – это просто положение точки сборки, и не более того. Понимаешь, о чем я?