Близились сумерки, когда к зданию подъехал чёрный лимузин. Открылась дверь, из машины вылез высокий и плотный мужчина лет сорока пяти. В сером костюме, добротной обуви, седоватые светлые волосы аккуратно зачёсаны на пробор. Глаза прикрыты солнцезащитными очками. Черты его лица выглядели застывшими, словно вытесанными из камня. Не глядя по сторонам, он спокойно прошёл к двери, вошёл в фойе и, не обратив никакого внимания на приветствие вытянувшегося при его появлении охранника, поднялся по лестнице на второй этаж. Затем спокойно пошёл по коридору к расположенной в его глубине приемной, мягкая ковровая дорожка заглушала звуки шагов.

Наверное, именно поэтому его приближение не сразу заметил сидевший на диванчике рядом с приёмной человек. Повернул голову – и подскочил, выронив пухлую красную папку. Торопливо подобрал её, весь вид этого невысокого лысоватого человечка свидетельствовал о сильном волнении.

– Зд-дравствуйте, Эдуард Васильевич! Вы меня п-помните? – заикаясь, спросил он. – Я Игорь Зотов, мы встречались с вами на конференции…

– Потом… – мрачно произнес угрюмый господин, и невысокий человечек не посмел ему перечить. Остановившись, он молча проводил его взглядом и тихонько вздохнул

Когда мрачный господин открыл дверь приёмной, сидевшая за компьютером секретарша встала и мило улыбнулась.

– Доброе утро, Эдуард Васильевич! – Голос секретарши звучал мягко, почти обольстительно. – Вам звонили из министерства финансов, просили перезвонить, как только вы появитесь.

– Перезвоню… – Её шеф прошел к двери своего кабинета, украшенного золочёной табличкой с надписью «Генеральный директор». – Меня ни для кого нет. И скажи охраннику, чтобы выгнал Зотова и больше никогда его сюда не пускал… – открыв дверь, он вошел в кабинет.

– Хорошо, Эдуард Васильевич, – вслед ему торопливо отозвалась секретарша.

В кабинете было тихо и как-то по-особенному мрачно. Тяжелая мебель красного дерева, массивное кожаное кресло у стола, красный ковёр на полу – всё придавало этому месту странную основательность. Тусклый свет, едва пробивавшийся сквозь прикрытые жалюзи, только подчёркивал своеобразие кабинета.

Справа от кресла в стене находился дверной проем, завешенный тяжёлым занавесом. За ним скрывалась ещё одна комната – совсем небольшая, с диваном и книжным шкафом. Войдя в неё, хозяин кабинета тронул одну из книг: послышалось тихое жужжание, шкаф медленно повернулся, открывая потайной ход.

За ним оказался лифт. Хозяин кабинета спокойно вошел в него, лифт дрогнул и начала опускаться.

Спуск длился около минуты, лифт опускался совершенно бесшумно. Наконец он остановился, двери открылись. Выйдя из лифта, угрюмый господин повернул рычаг рубильника на стене, загорелся свет. Взору открылось мрачное помещение с каменным сводчатым потолком и серыми, местами покрытыми пятнами плесени, стенами. Вперёд уходил коридор, освещаемый светом редких лампочек, подвешенных на протянувшемся под потолком коридора кабеле.

Очевидно, вышедшему из лифта человеку всё это было хорошо знакомо: не глядя по сторонам, слегка склонив голову, он размеренным шагом направился вглубь коридора.

В нескольких местах от коридора отходили ответвления: какие-то были освещены, иные оставались тёмными. Вот из темноты очередного коридора навстречу идущему человеку метнулось что-то чёрное. Крыса не крыса, кошка не кошка – странное существо с маленькими злобными глазками, прижатыми ушами и острыми изогнутыми клыками. Выгнув спину, существо остановилось и угрожающе зашипело. Затем вдруг перестало шипеть, шерсть на его загривке разгладилась. Глаза подёрнулись пеленой умиротворения.