— Я уже всё уладил, — перебивает Глеб. — Конечно, не скажу, что это легко, но я уже поговорил с ним. Пришлось поработать над тем, чтобы убедить консервативно настроенного отца позволить мне встречаться с его горячо любимой дочерью… Но я справился. — Глеб смеётся. Я смотрю на него и замечаю ямочки, появившиеся на его щеках. — Конечно, я мог не заморачиваться, но тогда меня бы разобрали позднее по косточкам.

Я невольно всхлипываю, представляя, через что пришлось пройти Глебу ради меня. Наверняка поначалу отец был не в восторге от его предложения. И тут же меня снова озаряет вспышка сильнейшей радости, потому что он сделал это ради нас. Глеб тоже испытывает ко мне влюблённость, иначе он бы даже не стал пытаться. Он ведь прекрасно осознаёт, какими могут быть последствия нашего расставания.

— Ты невероятный, — шепчу я с благоговением.

— Да брось… Я такой же, как и все, но мне льстят твои слова. Приятно, что ты считаешь меня особенным, ведь ты сама у меня волшебница. Я пообещал твоему отцу, что позабочусь о тебе сильнее, чем о себе.

Хоть меня согревают слова Глеба, но непроизвольно я передёргиваю плечами от промозглого ветра, проникающего под одежду. Глеб останавливается, снимает с себя пиджак и надевает на мои плечи. Он встаёт напротив меня и заглядывает мне в глаза. За его спиной уже включили фонари — этот момент кажется особенным, и я замираю в предвкушении чуда.

— Ты такая красивая, — говорит парень, заправляя выбившийся локон мне за ухо. — Никогда не устану повторять это…

Его голос обретает хрипящие нотки, и меня это ужасно будоражит. Мне нравится, как Глеб смотрит на меня, как говорит со мной. Всё происходит именно так, как я и мечтала. Это лучшее свидание в моей жизни, пусть и первое. Губы самовольно расплываются в улыбке.

— Пойдём к машине. Уже холодает, а нам ещё нужно добраться домой до полуночи. Твой отец не погладит меня по головке, если ты будешь нарушать свой режим сна из-за наших свиданий.

Я украдкой улыбаюсь и киваю. Сейчас я готова сделать, что угодно. Я, наконец, счастлива.

Мы добираемся до машины Глеба, и он открывает мне дверцу, но не позволяет сесть, взяв меня за руки.

— Нас прервали у реки, — говорит парень.

Я смотрю ему в глаза, пытаясь понять, о чём именно зашла речь.

Столкновение с незнакомцем снова вспышкой мелькает перед глазами. Теперь даже его силуэт кажется мне слишком знакомым, но я не могу вспомнить, чтобы мы встречались раньше. Я даже не запомнила, как он выглядел. В памяти отпечатались только ощущения от вмешательства.

Сердце не перестаёт бешено колотиться в груди. Глеб с улыбкой смотрит на меня, резко сокращает расстояние, разделяющее нас, и его губы находят мои.

Это поцелуй, о котором я так долго мечтала.

Мне приходится вскинуть голову. Я чувствую, как на талии сжимается кольцо объятий, увлекая. Всхлипываю, обвиваю руки вокруг шеи Глеба и отвечаю на его поцелуй.

Вроде бы я не целовалась раньше, но движения губ выходят умелые. По коже пробегают мурашки, и я льну к парню ещё ближе. Жмурюсь от удовольствия. Голова кружится, и всё расплывается, но это приятно. Это не похоже на болезненные вспышки, что посещали меня. Такое головокружение приносит удовольствие.

Я постанываю в губы парня, стараясь сильнее сблизиться с ним, пусть и понимаю, что на сегодня достаточно. Мне следует поторопиться пресечь черту дозволенного.

4. Глава 3

Сегодня выходной в университете, поэтому я провожу день в комнате, но открывать книги и записи лекций нет и малейшего желания. Я всё думаю о нашем свидании с Глебом, о его поцелуе, пробравшем до мурашек. Это был мой первый поцелуй, но кажется, что всё не так. Я уже словно целовалась раньше, знала точно, как и что делать. Память предков? Или близость Глеба сама диктует мне, как вести себя дальше?