В тот же день вечером, после отбоя, его долго били «в кружок» сослуживцы, а бригадный сеген (по-нашему – старлей) стоял «на часах» у закрытых дверей в казарму на случай командирской проверки.

Документы завернули. Когда же подступил срок Сергею покинуть воинскую службу, ЦАХАЛ (Армия обороны Израиля) выплюнула его, как горькую вишнёвую косточку.

Однако к родительскому застолью Сергей явился героем. А на следующий день прямо в военной форме отправился подавать документы в университет. Выбрал факультет по принципу абсурда. Когда его мать спросила, куда он надумал поступать, Сергей ответил:

– Считай, что меня уже приняли на факультет менеджмента имени Реканати!

– Почему менеджмента? – поинтересовалась мать.

– А чтоб не горбатиться на чужого дядю. Своё дело открою!

– И какое ж ты надумал открыть дело? Страны не знаешь, язык не знаешь.

– А я в Россию поеду. Там лимоны по сусекам растут!

Психометрический экзамен Сергей провёл блестяще, несмотря на то, что сдавал он его не на иврите. Перевод английского текста (при полном незнании языка) также не застал его врасплох. Он организовал из прочих абитуриентов мобильную группу поддержки и перевёл чужими руками требуемые три тысячи знаков вполне прилично. В итоге… поступил!

…Приведём ещё один (последний!) факт из биографии этого талантливого мерзавца.

Через полгода после появления Сергея в Москве умерла баба Соня. Отчасти её смерть была спровоцирована поведением любимого внука, который ни разу не заехал и не позвонил. Баба Соня через дочь узнала московский сотовый телефон Сергея и много раз безуспешно набирала заветный номер. Но ни разу Сергей не «поднял трубку» и не перезвонил.

На похороны матери приехала в Москву Елена Сергеевна. Она привезла для сына кучу скромных семейных подарков. Но Сергей один раз вежливо поговорил с ней по телефону, от встречи отказался и на похороны не пришёл.

Ради Бога, не подумайте так: баба Соня сама виновата – кого воспитала, от того и получила. Нет! Да нет же! Вспомните великого мудреца Луция Аннея Сенеку. Ему довелось попечительствовать над Нероном. И что? Несколько удачных лет правления новоявленного Цезаря. А потом – мгла интриг, сожжение Рима и наконец приказ, отданный «любимому» учителю, – умертвить себя…

Что и было Сенекой исполнено собственноручно.

Всё, хватит! Долго описывать гнилое яблоко невозможно. Оно начинает смердить и пачкать текст рукописи. Пока этого не случилось, замкнём о худом уста и вернём повествование к трём положительным героям нашей книги. Где они, далече ль разъехались? Время нынче, аки пушкинская метель, грозное: чуть замешкался в пути – заметёт, ищи-свищи!

Часть 2. Под самой Казанью

Поезд равнозвучно выкатывался за пределы Великого княжества Московского. Где-то вдалеке таилась Казань. Степан и Порфирий пили чай и лениво наблюдали в окошко проплывающие мимо луговины. Но вот показалась широкая голубая лента.

– Волга, брат Порфирий, Волга-матушка, встречай!

– Э-э, что мне твоя Волга. Кто не видал Енисея, что с того спрашивать!

– Э нет, брат Порфирий. С виду ты русский человек, а послушаешь тебя – коренной зауральский иностранец – тува-тува. Короче, шаман дальневосточный. Вроде тигра бенгальского, только севернее!

– У нас говорят, – спокойно ответил Порфир, – «кто скор на слово, тот плакать скор».

– Это верно, – Степан сбросил улыбку, – молчит Егор, странно молчит.

– Вот и я думаю. А ты позвони!

– Умница! – Степан обнял Порфира за плечи. – Умница ты моя!

Степан выложил на столик сотовый телефон.

– Так, восьмёрка, девятьсот шестнадцать… – Порфирий следил за Степаном, будто сверял его действия с собственной памятью. Наконец Стёпа набрал номер и приложил телефон к уху.