Бабушки вспоминали еще один случай из детства, связанный с младшим братом Иваном, в просторечии, разумеется – Ванькой. Отец во дворе колол дрова. Дров требовалось очень много – большую русскую печку в доме топили круглый год ежедневно, изредка, может быть, только летом, какой-то день пропускали. Поэтому заготовка дров была очень серьезным и нелегким делом. Так вот, дров – большая куча, отец работает, перед ним огромный пень для колки дров, в руках топор. Вокруг бегает стайка мальчишек, возятся, играют, у них своя жизнь. Вдруг отец говорит: «Ванька, сымай штаны!». Ванька решил, что отец сейчас надает ему по заднице, испугался: «Папаша, за что?». Но ослушаться не может, снимает порченки, боится. Отец говорит: «Клади на пень!». Мальчишка расстелил штаны на пне, отец поправил, чтобы штанины лежали ровно, и топором взял и обрубил нижние края штанин. Говорит – все, надевай назад. Оказывается, он увидел, что штаны у сына снизу оболтались, и нитки торчат, и решил, чтобы не усложнять, поправить дело таким образом. Вот такое было отношение к престижу семьи: пусть мы небогатые, но дети у нас должны по возможности выглядеть аккуратно, в рваных штанах бегать не годится. Эту историю я почти слово в слово пересказала так, как мне ее рассказывала моя бабушка.

Средняя дочь Мордаевых, любимая сестра моей бабушки Нюша (Анна Алексеевна, в замужестве Ломакова) была, наверное, самой тихой и робкой среди детей в семье. Бабушка всегда очень жалела младшую сестру, говорила про нее: она безответная. Учеба в церковной школе давалась Нюше с большим трудом. Буквы она вроде бы выучила, а как читать – не понимала. Отец взялся с ней заниматься дома. Рассказывали: сидит отец с ней за столом, перед ними книжка. Нюша пальцем по буквам водит, читает: «сы-а-пы-о-гы-и». Отец спрашивает – что получилось? Она отвечает: «Валенки!». Отец ее ругает, она плачет. Ну, и так далее.

Кстати, и этот забавный случай служит свидетельством тому, что в семье Мордаевых очень внимательно относились к воспитанию детей. Казалось бы, семья была большая, детей много, отец семейства тяжело работал с раннего утра до позднего вечера, чтобы всех прокормить. К вечеру, наверное, с ног падал от усталости. Мог бы и не входить в подробности – хорошо читает дочка или плохо. Ходят дети в школу – и ладно. А Алексей Мордаев, оказывается, и учебу детей старался держать под контролем, не мог допустить, чтобы его дети выросли глупее других. Заметил, что дочка отстает в учебе – сам взялся с ней заниматься.

Младшая дочь стариков Мордаевых Мария Алексеевна (дома ее звала Маня) сохранила совсем другие воспоминания о жизни с родителями. По ее мнению, семья жила вполне благополучно, никто не работал через силу, отец был сильный, крепкий, уверенный в себе, но совсем не строгий. Дочку свою Маню баловал и все шалости ей прощал. Она рассказывала: поссорилась с подружкой, чего-то не поделили. Отец подружки пришел к ее отцу разбираться, говорит: «Я твоей девчонке косы оборву, если еще так сделает». А отец в ответ: «А я, если мою тронешь, твою девчонку за ногу возьму и вон через ту крышу переброшу». И весь разговор. Среди односельчан Алексей Мордаев пользовался авторитетом, за словом никогда в карман не лез, поэтому Маня под защитой отца прекрасно чувствовала себя и в семье, и в деревне. Разумеется, этому были свои причины.

Во-первых, напомню, Мария родилась в 1906 году. Когда она подросла, старшие дети уже были взрослыми, в семье не жили, поэтому, наверное, уже не требовалось чрезмерно много работать, чтобы прокормить семью. Во-вторых, вполне возможно, что к этому периоду времени родителям удалось накопить кое-какой экономический потенциал, и в этом смысле жизнь тоже была уже более спокойной. В-третьих, и это, я думаю, также играло свою роль, Мария более чем кто-либо другой из детей была похожа на отца – и внешностью, и характером. До глубокой старости волосы вокруг ее упрямого лба норовили завиться колечками. Но самое главное – Мария имела крутой и решительный нрав, острый язык, собственное мнение по любому вопросу, свою правоту всегда старалась доказать, в споре никому не уступала.