– Кто был этот Кальвин? – прервала его Ирен.

– Жан Кальвин оказался бежавшим из Франции в Швейцарию крещеным евреем. Сначала он был записан как Каиуин, затем как Кальвин, а на самом деле был Коганом. Он ввел правило субботы в Швейцарии, Англии и Голландии.

– Что, традиция субботы была и у христиан?

– Представь себе, христиане жили по правилу субботы, – со смехом ответил Илья, – он считал органичным для христиан жить по еврейским традициям. Кальвин взрастил множество религиозных революционеров, которые пролили в Европе море крови. Еврейский орден «Бнай-Брит» посвятил большую конференцию и труды «заслугам» Кальвина в истории Европы. Представь себе, когда в 1649 году казнили короля Карла I, британский Сенат превратился в Собрание раввинов. Тот, кто не соблюдал субботу, жестоко наказывался, у него отнимали имущество и титул. Это несчастье, кальвинизм, продлилось в Швейцарии более двух веков. Наверно, из-за наследия кальвинизма некоторые евреи считают Швейцарию европейским Израилем.

– Швейцарцы и правда очень отличаются от других европейцев, не говоря уже о русских и других советских народах. Видно, кальвинизм действительно оставил большой след в их менталитете… – задумчиво сказала Ирен.

– Самого ордена кальвинистов, по-моему, не существует, но его последователей множество – в лице тронутых умом государственных правителей…

За разговором они не заметили, как приблизились к повороту на Лозанну. Через двадцать минут они подъехали к воротам в парк, через три минуты оказались во дворе резиденции и остановились на паркинге.

Появление Ирен все восприняли с радостью, особенно дедушка. Борис и Донари были в комнате старика и сразу стали расспрашивать о московских новостях. Илья оставил Ирен в комнате старика, а сам вышел с Борисом для разговора.

– Все в порядке? – сразу спросил Борис.

– Пока что да, месье Борис. Если не считать того, что меня интенсивно ищут.

– Арабы? – спросил Борис с надеждой, что это не так.

– Да, они.

– Сам видел или кто-нибудь сказал?

Илья достал из кармана маленькую видеокассету:

– Можем где-нибудь посмотреть?

– Давай зайдем в мой старый кабинет.

Они вышли в приемную, оттуда в коридор офиса, а затем в кабинет Бориса, который он занимал как советник. Он вставил кассету в видеомагнитофон. На плазменном экране появился двор гостиницы «Интерконтиненталь» и паркинг. Из синего «Рено», номер которого был хорошо виден, вышел молодой человек и скрылся за запасным входом в гостиницу. Затем кадр изменился, и показалась комната менеджера подземного паркинга, куда вошел тот же молодой человек. Спустя несколько минут он появился в кадре вместе с Саидом, менеджером паркинга. Они стояли возле видеоглазка, где хорошо было видно лицо молодого человека. Через некоторое время они пожали друг другу руки и распрощались. Опять показался паркинг, молодой человек сел на пассажирское сиденье, и машина двинулась. На несколько секунд в отражении стекла промелькнуло лицо водителя.

Борис смотрел очень внимательно. Когда запись кончилась, он сказал:

– Оба арабы.

– Да, Саид мне сказал, что один ливанец.

– И как это ты умудрился? – с довольной улыбкой спросил Борис.

– Я ставлю машину у Саида, когда надолго уезжаю. Они спрашивали там обо мне несколько раз и уточняли время моего приезда. Когда Саид сказал мне об этом, я попросил его сделать запись и позвонить мне. Вчера он мне позвонил. Он сказал им, что меня не видел, но кто-то пригнал мою машину. Он предложил им оставить номер телефона, чтобы он смог сообщить им о моем приезде, но они не оставили.

– Хорошо, молодец. Теперь и мы можем действовать. – сказал Борис.