– Дерзко.

– Ты сам это начал.

Неловкость и расшаркивания начинали отступать: совместное веселье всегда сильно сближает. Мы стояли у стойки и продолжали спорить под смешки кассирши.

– Сзади нас уже очередь образовалась! – сказал я.

– Так мы еще даже заказ не сделали из-за тебя.

– Из-за меня?!

Он повернулся к молодой девушке в фирменном фартучке с названием заведения и озвучил два комбо-обеда с бургерами и деревенской картошкой.

– А мне еще добавь, пожалуйста, ролл с курицей, – подытожил я.

Девушка ввела нужные позиции на своем экране.

– Что-нибудь еще? – словно намеренно выдавив высокий голосок, спросила она.

– Нет, сколько с меня? – я достал свой небольшой замшевый кошелек.

– Извини, не слушай его, он хотел сказать «сколько с Арби?», – он тоже завозился в кармане, доставая купюру.

Девушка озвучила сумму, и мы с ним одновременно выбросили руки, выставив свои купюры на стойку.

– Ну и какую мне брать? – давилась со смеху кассирша.

– Зависит от тебя, – улыбнулся Арби.

– Я возьму у тебя, потому что я услышала твое имя, – обратилась она к нему.

Я нахмурился.

– То есть в этом было дело? Тогда меня зовут Саид.

– Ну, все-все, – она прикрывала рот рукой, смеясь, – пропустите следующих.

– Это твоя первая и последняя победа надо мной, – холодно сказал я Арби.

Мы отошли в сторону, а к кассе вышли две женщины в возрасте с маленькой девочкой.

– Халам дол шу шиъ21, – с напускным и шутливым недовольством произнесла одна из них.

– Ничего, было интересно, – подмигнула нам вторая. – Я болела за беленького.

Подавив смешок, мы с Арби нашли только что освободившийся столик. Предыдущие посетители – группа шумных парней – забрали свои подносы и направились к урне.

– В следующий раз тебе будет нечем оправдать свое право на то, чтобы платить.

– Да это пустяки, просто отпусти эту ситуацию, – улыбался он.

– Дал сах дойл22, – серьезно поблагодарил я.

– Ханал хийл23, – рассеянно сказал он, чуть повертывая в руках чек с номером нашего заказа и украдкой озираясь вокруг.

В Рамадан – то есть в праздничные дни – город жил очень интенсивной, насыщенной жизнью. Торговые центры, центральные площади и проспекты, а также маленькие и бедноватые улицы наполнялись народом, что пребывал в радостном, приподнятом настроении. Все наряжались в свои лучшие выходные одежды и прогуливались со своими семьями и друзьями. Жизнь становилась вечерней. Ведь именно вечером, когда заходит солнце, появляется возможность порадовать себя чуть ли не самым основным и главным удовольствием в этой мирской жизни – вкусной едой.

– Ты сказал, что правильно питаешься? – спросил Арби, коротко кивнув на меня.

– Стараюсь. Но если говорить в общем и целом – то да.

– Наверное ты и спортом занимаешься?

– Занимался. Сейчас уже нет.

– Борьба? Бокс?

Я усмехнулся.

– Нет, планы на жизнь я строил футбольные, грезил карьерой. А бокс, борьба – это все тоже было, конечно, но только для того, чтобы уметь.

– Точно, ты ведь все это мне уже рассказывал, извини.

– Да ничего, ты не обязан помнить. А с тобой все нормально?

Он поднял на меня свой взгляд, пристально и хмуро выглядывая подвох, которого не было.

– Да… – неуверенно ответил он. – Почему спрашиваешь?

– Ты какой-то несобранный, – заметил я.

– А, – он выдавил ухмылку. – Так я ведь голодный. Как будто ты сам этого не понимаешь.

Он уклонялся от ответа, и я хорошо знал, что это такое, так что допытываться не стал. Девушка за стойкой окликнула нас, и мы с Арби встали со своих мест.

– Ну уж нет! Все оплатил, так теперь хоть сиди спокойно, а я все принесу.

Он лишь поднял руки, не собираясь перечить.

Когда ешь после длительного голодания, вкус ощущается совсем иначе. Рецепторы ликуют, обрабатывая пищу, которую ты вкушаешь, а мозгу кажется, что ты способен есть и есть без остановки. – Да, поесть я люблю, – оправдывался, пережевывая бургер.