Как раньше, так и сейчас женщины ищут в монастырях жизни чистой, безгрешной и надеются, возлюбив всем сердцем Господа Иисуса Христа, через покаяние, заслужить прощение Его и войти в Царство Божие. Было множество примеров, когда в обитель шли богатейшие женщины земли Русской вместе с детьми. Так, в 1816 году в Горлицкий монастырь поступила дворянка Александра Клементьева, подарив обители все свое огромное состояние. Вместе с нею в монастырь поступили три ее дочери. Они жили в холе и неге, их воспитывали гувернантки, но в обители три дочери Клементьевы выполняли самые грязные работы (например, чистка отхожих мест). Через некоторое время старшая стала игуменией монастыря, средняя – талантливым иконописцем, а младшая (ее приняли в обитель 14 лет) – имела дар духовного зрения, предсказания и благодатной молитвы. По ее молитве люди получали исцеление.

Особое место занимает Марфо-Мариинская обитель, которую основала Великая Княгиня Елизавета Федоровна в 1910 году, на Большой Ордынке, в Москве. Эта обитель следовала цели «трудом сестер Обители милосердия и иными возможными способами помогать в духе Православной Церкви больным и бедным и оказывать помощь и утешение страждущим и находящимся в горе и скорби». Однако главным в жизни монастырей были и остаются духовный подвиг (а иногда и безмолвие) и непрестанная молитва. А монахини-старицы, обладающие даром предвидения, пророчества и исцеления? Их духовный подвиг потрясает. К ним за советом и исцелением шло и идет огромное количество людей земли Русской, потерявших всякую надежду в жизни. И все (все!) получают облегчение, мудрый совет и помощь.

При пострижении монахиня дает три обета – послушания, нестяжания и целомудрия.

В монастыре работа называется послушанием, которое дается матушкой-настоятельницей.

Нестяжание заключается в жизни бедной, полной лишений. При получении, например, наследства или гонорара за книгу, необходимо передать их в монастырь.

Целомудрие означает сохранение себя в девственности даже и в помыслах.

При пострижении в монахини ей дается новое имя, которое означает, что ничто теперь не напоминает о прежней жизни.

Как писал поэт Апухтин:

А завтра я дрожащими устами

Произнесу монашества обет,

Я в Божий храм, сияющий огнями,

Войду босой и рубищем одет..

Монашество как форма христианской жизни, созданной высшей устремленностью человеческого духа к Богу, как жизнь всецело по заповедям Божиим, появилось на Руси уже вскоре после ее крещения.. Киево-Печерская Лавра стала первой выдающейся школой монашества на Руси, «матерью монастырей русских». Жизнь киево-печерского монаха являлась и является «духовным эталоном» для всего христианского общества и в давние года и в наше время.

Монах – означает «уединенный». Монахи уединяются от мира, чтобы посвятить себя служению Богу. В России всегда монашество рассматривалось как путь в Царствие Небесное. Это были аскеты, постоянно подвергающиеся лишениям, некоторые из них для увеличения страданий носили под одеждой металлические вериги. Сохранились семикилограммовые вериги патриарха Никона. Монахи жили в пещерах, скудно питались для умерщвления плоти, давали обет безмолвия, олицетворяя собой заживо погребенных. Такие монахи были духовной опорой России. Однако жизненные соблазны нередко врывались в этот уединенный мир. Еще царь Иван Грозный кричал на церковном соборе, что люди идут в монашество не ради спасения души, а «ради покоя телесного», что много пьянствуют и блудят. Прав был архиепископ Иоанн, когда говорил, что «никакие одежды, ни самый постриг не избавляют человека от духовной борьбы…» Так что монах всегда находится в борьбе с многоопытным врагом нашего спасения и зачастую терпит поражение. Конечно, следует признать, что жизнь монашествующих, во многом, определялась Уставом монастыря. Еще со времен Филарета монастыри имели два устава: общежительный и необщежительный. Второй устав давал монашествующим относительно независимую жизнь. В монастырях с необщежительным уставом они имели отдельные кельи, обставляли их на свой вкус, самостоятельно распоряжались результатами своего труда, хотя и получали жалованье от Церкви. Общей была только трапеза, но и то за счет монастыря. Такой устав был привлекателен для людей, ищущих праздной жизни, для богатых вдов или для немощных людей, за которых семья вносила большой заклад. Этот устав фактически исключал возможность духовного роста.