А война обернулась совсем по-иному. И в начале-то все было неважно, а потом стало еще хуже. К простым людям претензий нет – к морякам, летчикам, солдатам в окопах. Но руководство было дурным, и готовы к войне мы были плохо – возможно, это дефекты нашего характера. Мы не хотим войны, мы не рассматривали ее всерьез, мы оказались к ней не готовы.

Однако самое худшее уже позади. Мы исправили свои ошибки. Мы постепенно ставим нужных людей на нужные места. Мы начинаем вести войну так, как следовало с самого начала – уж будьте уверены, – если только не успеем ее проиграть. И опасность поражения исходит не извне – она не в количестве немецких бомбардировщиков, не в захвате Германией нейтральных стран и новых плацдармов для вторжения. Опасность идет изнутри. Это троянский конь. Можете называть ее «пятой колонной», если вам угодно. Она здесь, среди нас. Это мужчины и женщины – некоторые на высоких постах, некоторые в тени, но все они искренне верят в цели и догмы нацизма и желают подменить этими жесткими эффективными догмами туповатую ленивую свободу наших демократических институтов. – Грант подался вперед и произнес все тем же приятным бесстрастным голосом: – И мы не знаем, кто это.

– Но ведь наверняка… – начал Томми.

– Ну да, мы могли бы выловить мелкую рыбешку, – с некоторым раздражением сказал Грант. – Это достаточно просто. Но есть и другие. Мы знаем о них. Мы знаем как минимум о двух высокопоставленных чиновниках Адмиралтейства – один должен быть членом штаба генерала Г. – и еще о трех в ВВС. Как минимум двое служат в разведке и имеют доступ к секретной информации кабинета министров. Мы знаем об этом потому, что именно так следует из хода событий. Об этом сигнализирует утечка информации – причем с самого верха – к врагу.

– Но я-то чем могу здесь помочь? – беспомощно спросил Томми. На его симпатичном лице было глубокое недоумение. – Я же никого из этих людей не знаю.

Грант кивнул.

– Вот именно. Вы не знаете никого из них – а они не знают вас.

Он помолчал, чтобы эта мысль улеглась у Томми в голове, и продолжил:

– Этим людям, этим высоко сидящим людям, известно большинство из наших агентов. Невозможно окончательно отрезать их от информации. Я просто не знаю, что делать. Я поехал к Истхэмптону. Сейчас он не у дел – болен, – но такой умной головы, как у него, я не встречал. Он вспомнил о вас. Вы работали на департамент свыше двадцати лет назад. Ваше имя никто с ним не свяжет. Ваше лицо никому не знакомо. Что вы скажете? Вы беретесь за это дело?

Восторженная улыбка расплылась на лице Томми буквально от уха до уха.

– Берусь ли? Да уж будьте покойны! Хотя я не понимаю, чем могу быть полезен. Я же просто жалкий любитель.

– Дорогой мой Бересфорд, именно любитель нам и нужен. Профессионал здесь не подойдет. Вы замените человека, лучше которого у нас не было и вряд ли будет.

Томми вопросительно посмотрел на него. Грант кивнул.

– Да. Скончался в госпитале Святой Бригитты в прошлый вторник. Его сбил грузовик. Прожил после этого всего несколько часов. Случайный наезд. Только это было не случайно.

– Понимаю, – медленно проговорил Томми.

– Именно потому мы и полагаем, что Фаркар что-то нащупал, – спокойно сказал Грант. – Он наконец взял след. И смерть его не была случайной.

Томми продолжал смотреть на своего собеседника.

Грант продолжал:

– К несчастью, мы практически ничего не знаем о том, на что он наткнулся. Фаркар методично перебирал одну нить за другой. Большинство из них не вели никуда. – Грант помолчал. Затем продолжил: – Фаркар был без сознания и пришел в себя лишь за несколько минут до смерти. Он попытался что-то сказать. Его последние слова – «Икс или Игрек. Сон Сюзи».