– Консьерж в таком месте? – удивленно прошептал Кич, когда, вдавив кнопку вызова, услышал, как щелкнул замок.

Попав внутрь, Кич обнаружил перед собой длинный, узкий коридор, который усиленно намывал робот-уборщик старой модели. Через несколько метров обнаружилась стеклянная перегородка, за которой и скрывался консьерж. Он был живой социальной рекламой модификаций с черного рынка. Те черты лица, что не пострадали от аугментаций, выдавали в нем неоазиата, однако правая часть лица была закрыта пластиковой бежевой пластиной, которая как раз и выдавала в нем пользователя глазного импланта не самой качественной сборки. Но консьерж не ограничился только этим: на месте левой руки был установлен такой же грубо исполненный имплант, который больше напоминал уменьшенную версию манипулятора со сборочного цеха. Если еще поиграть в догадки, то, судя по тому, как он опирался на стойку, можно было предположить, что и ноги у него имелись далеко не те, что были даны ему при рождении.

– В какую квартиру? – вместо приветствия спросил консьерж, неестественно резко склонив голову набок.

«Отлично, или гортань, или легкие заменены, он скорее дроид, чем человек», – подумал Кич, выдавливая из себя улыбку простачка.

– Здравствуйте, как у вас тут чисто, – решил начать он с любезности. – И не скажешь, что с этим справ…

– В какую квартиру? – не меняя ни интонации, ни положения головы, снова повторил свой вопрос получеловек.

Кич внимательнее всмотрелся в лицо собеседника. Угасание было настоящей проблемой, преследующей всех любителей непроверенных аугментаций с черного рынка. Те, кто принимал Сверум вовремя, отделывались легким нарушением координации, остальные страдали от дегенерации клеток мозга, что вело к угасанию когнитивных способностей до тех пор, пока аугментированный не превращался в пустую оболочку без интеллекта.

– А где живет Оливия Бэтсон? – Кич знал адрес, но на всякий случай решил перепроверить, пусть и у такого не вызывающего доверия собеседника.

– Квартира 26, – после долгой паузы ответил консьерж.

Кивнув, Кич уже было отправился дальше по коридору, но тут его остановил окрик консьержа.

– Стой! В какую квартиру?

– Хм, в 26! – отчеканил Кич.

– Прямо по коридору на лифте, третий этаж, – ответил консьерж, перевалив голову на другую сторону.

Кич кивнул в знак благодарности и поспешил побыстрее убраться, пока ему не прилетел еще один вопрос от консьержа. Зря он боялся, что вместе с Малым они обратили бы на себя больше внимания. Мимо такого охранника мог пройти целый отряд, если только четко сказать, в какую квартиру. Пройдя чуть дальше по коридору, Кич увидел первые двери жильцов. Видавший виды коричневый переработанный пластик дверных полотен украшали экраны домофонов.

– Кажется, здесь, – Кич остановился у одной из облезших дверей. На удивление, тут, как и на других дверях, стоял простой электронный замок, который мог взломать любой школьник. – Коллега, не расстраивай меня так, никогда не поверю, что вся защита твоей берлоги – фанера с калькулятором.

Кич принялся внимательно осматривать каждый сантиметр двери в надежде найти ловушки.

– Ага, есть одна… даже две, – пробормотал он.

«Четыре, пропустил маяк и что-то более зажигательное», – напомнил о своем присутствии Шепот.

«Не пропустил, они для успокоения ищущих, слишком очевидное расположение, а вот эта пара выглядит поинтереснее», – ответил Кич, указывая на низ двери.

Кич принялся за обезвреживание ловушек и с радостью отметил, что это заняло у него около получаса. Это означало, что ловец, обитавшая здесь, не столь проста, а значит, можно было найти что-то интересное.