Я только было открыла рот, как дерзкий и очень наглый поцелуй выбил из меня дух. Пыталась увернуться, но Игорь Александрович не хотел отпускать меня. Мне уже начало казаться, что он просто жадно поедает мои губы, пробует их на вкус и, пока не насытится, не успокоится.

Вцепилась пальцами в рубашку, сжимая кулаки. Кажется, рука Игоря Александровича забралась слишком далеко. Собрав последние силы, извернулась, насколько позволяли мне это тесные объятия. Судорожно вдохнув сладкого воздуха, тяжело дышала.

– Я…

Договорить не удалось, потому что резкая боль вырвала у меня сдавленный крик. Тонкая ткань трусиков впилась в моё тело, когда Игорь Александрович рванул их вбок. Со второго рывка резинка лопнула. Скомкав то, что осталось от моего нижнего белья, мужчина отбросил и это в сторону.

Только теперь я поняла, что попала!

– Я…

Резким толчком мужчина едва ли не уронил меня в кресло. Вскрикнув, вцепилась в подлокотники и вскинула взгляд на Игоря Александровича. Он же смотрел на стол, расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки. По лакированной поверхности скользнул тяжёлый бокал. От хлопка шампанского я вздрогнула и вжалась в кресло. Волосы упали на лицо, но я боялась даже руки поднять.

– Не отравлено…

Мотнула головой, на что мужчина зло отпил из бокала, показывая мне, что бояться нечего. Но я уже боялась совсем другого. Испуганно посмотрела на кровать, затем на бокал, снова на кровать.

– Зачем мы сюда пришли?

– Поговорить…

– Это теперь так называется? – я смотрела, как Игорь Александрович наполняет второй бокал.

– Пока мы только говорим. Разве нет?

Меня буквально пригвоздило к спинке кресла ледяным взглядом. Вздрогнув, зачем-то схватила свой бокал двумя руками и стала гипнотизировать золотистое шампанское, которое довольно вкусно пахло.

– Надеюсь, дальше ты будешь более внимательной. Если я что-то говорю, то воспринимай это буквально. Без домыслов и всяких «если».

– Значит… мы будем говорить?

– Говорить… Если ты готова слушать и запоминать.

Я выдохнула, зажмурилась и едва ли не залпом осушила бокал. Рывком утёрла губы, забыв о помаде, и прижала дрожащие пальцы ко рту.

– Можешь ничего не бояться. Брать тебя силой я не буду. Мне это не интересно, – немного презрительный взгляд подействовал отрезвляюще. – Тем более, если ты этого не хочешь. Нет… – мужчина вновь наполнил мой бокал шампанским, – я подожду, пока ты сама этого попросишь.

Вот уж ни за что! Если будет возможность, то я оттяну это до самого конца, втайне надеясь, что три недели кончатся раньше.

– С этого мы и начнём… – мужчина провёл рукой по моей голове, зарываясь пальцами в растрёпанные локоны. – Ты научишься просить.

…Горячая мужская рука касалась моей шеи. Пальцы гладили кожу, вызывая град мурашек. Едва дыша, я наслаждалась этой мимолётной лаской. Будто втирая что-то, пальцы сдвинулись ниже, теперь касания пробуждали странный жар и трепет, опускаясь вдоль позвоночника.

Выдохнув, подняла голову. Что-то коснулось моих губ. Опалив дыханием мужскую ладонь, боялась даже слово сказать. Нагло забираясь в рот, пальцы вырывали из меня хрипы и стоны.

Просить. Я должна просить…

***

Чья-то крепкая ладонь коснулась моего плеча. Вскрикнув, я дёрнулась всем телом и села так, будто палку проглотила. Разъярённо и испуганно дышала, сердце колотилось как бешеное, едва не подбираясь к моему горлу. Голова будто свинцом налилась. Оглядываясь по сторонам, ничего не понимала. Ощущение чьих-то прикосновений меня не покидало. Начав отряхиваться, непроизвольно дрожала и покрывалась мурашками.

– Олесь, ты чего?

Проморгавшись, смахнула слёзы и капельки пота. Торопливо утёрлась, выдохнула и посмотрела на брата. Я не ожидала, что это будет он. Я готова была увидеть там совершенно другого человека. Откинула с лица сбившиеся и влажные от пота волосы, удивлённо взглянула в сторону окна: светло.