– Это ты так говоришь, Петька, – отвечал Иван, успокоенный чувством юмора лучшего друга, – потому что не испытал ещё такого прекрасного чувства. А вот, когда испытаешь, то с радостью и с присущим тебе благородством, возьмёшь свои слова обратно. Я предвкушаю это событие. – Продолжал Ваня, снимая часы с левого запястья. – Я тебя уверяю – ты сразу это поймёшь.

Иван улыбался Петру своей ослепительной, обаятельной улыбкой, легко произнося слова, в которых нисколько не сомневался. Более того, уверен в них на сто процентов.

– Уверяет он. – Недоверчиво протянул Петя, намереваясь уже разбежаться и нырнуть. – Спорить с тобой я не буду. Давай закончим эту любовную болтовню.

Петя не имел никакого желания разговаривать сейчас на эту тему. А Ваня не хотел с ним спорить и что – то доказывать.

Пётр посмотрел на друга своим фирменным насмешливым взглядом и с лукавством спросил:

– Ринулись? – Ребята с самого детства произносили такое своё фирменное словечко, когда собирались нырять, как сейчас, или, когда устраивали соревнование среди друзей. Например – бег на скорость или на лыжах. В зависимости от времени года.

– Ринулись, – подмигнул Ваня, и друзья решительным бегом достигли конца берега, как птицы – легко и плавно взметнулись над речкой, с радостными возгласами и аплодисментами людей на берегу нырнули в реку, ощущая невероятное блаженство и удовольствие, смешанное с поразительно счастливым детским восторгом. Счастливое! Молодое! Счастье!

Пока мальчишки, уже пять часов к ряду – ныряли, прыгали и купались Катя направилась к Тане, чтобы померить платья для выпускного.

– Танюшка!..Тань! Ау!

Начала звать подругу на разные лады Катя, как только зашла во двор Любимовых. Таня не отзывалась, и Катерина начала понимать, что Татьяна всё ещё спит. Если бы Таня не спала, она бы выглянула и откликнулась непременно. Вокруг полная тишина. Раздавались только звуки из кухни, где уже вовсю хозяйничала мама Татьяны – Клавдия Михайловна Любимова. Она то и откликнулась на голос Кати.

– Здравствуй Катюш, – улыбнулась Клавдия Михайловна, глядя на подругу дочери. Светлые, волнистые волосы, совсем как у Тани, уложены в причёску на затылке. Это была очень привлекательная и обаятельная женщина, вблизи которой все чувствовали себя очень хорошо и уютно. Никто не оставался обделён её обаянием. Её любовью и искренней доброжелательностью. Клавдия была сейчас в фартуке. Катя это заметила с улицы. С кухни шли потрясающие запахи, которые никого не могли оставить равнодушным. Клавдия готовила обед. Катерина могла предположить, что это борщ. Обожаемый Катей, и не только… Это запах детства. Катюшка не успела дома пообедать, и даже позавтракать, поэтому была бы не прочь покушать наваристого вкусного борща тёти Клавы.

– Здравствуйте, тёть Клав, – с доброжелательной улыбкой поздоровалась Катя, отбрасывая назад длинные чёрные косы. Катюша очень походила на брата, и это не вызывало особого удивления. Те же чёрные, чуть лукавые глаза. Разрез глаз. Широкая, обаятельная и завлекающая улыбка. Только юной, очаровательной девушки, а не привлекательного молодого парня Петра Красавина. – Танюшка спит ещё? – Спрашивала Катя, ладонью, загораживая глаза от солнца. И помимо воли и воспитания, принюхиваясь к запахам из окна кухни.

Клавдия улыбнулась.

– Спит, Катюш. Спит наша Татьяна, сном праведного младенца и в ус не дует, что ты уже здесь, – глаза Клавдии, насмешливо блестели, а слова, так и лучились юмором. -Так что Катерина, беги и буди её побыстрее. Потом придёте на кухню, когда наша красавица умоется и переоденется. – Клавдия говорила с иронией и лукавством, присущими её жизнерадостному и оптимистичному характеру. Катя безумно обожала Клавдию Михайловну, и искренне считала её своей второй мамой. Катерину, всегда подкупала любовь и доброжелательность, с которой Клавдия Михайловна относилась к каждому. Кате повезло находится в ближайшем окружении Клавдии Любимовой.