Хотела сказать, что так не делается. Нужно проверить кровь, чтобы никаких болезней. Курить донору тоже нельзя, а у Льва в руках зажигалка.

Но промолчала.

Это никого сейчас не волновало.

– Одно не хватит, - еле выдавила. – Ещё ищите доноров или физраствор.

– Давай, золотце, - Лев подошел ко мне.

Я запах его ощутила, терпкий, мужской. И я потерялась.

Ему он лег на канапу, я была рядом. Как я брала у него кровь – ничего не соображала. Он просто смотрел на меня, взглядом убивал любые мысли, взглядом же говорил, что я отсюда не уйду.

– Ты помнишь, что было на яхте? – спросил он негромко, лишь для меня, приподнялся. – Как ты нырнула от нас голая, а я рванул за тобой, одежду тебе хотел дать. Чтобы мой брат на тебя не смотрел.

Его брат и сейчас на меня смотрит. Развалился в кресле напротив и пялится, а я не могу так, у меня руки дрожат. Смотрю на тонкую трубку, протянутую между двумя мужчинами.

Прямое переливание крови – впервые такое делаю.

А мысли двумя мужчинами забыты, которых не прогнать.

– Все, - сказала, когда остановила забор крови и повернулась на хозяина дома. – Скажите, чтобы все вышли. Если хотите выжить – пусть все уйдут. И этот тоже.

Льву надо полежать, он ослаб, но пусть проваливает.

Я почти молю. Я не могу находиться с Хазовыми в одном помещении, мне плевать на охрану, что стоит у меня за спиной и каждое движение контролирует, но Хазовы – пусть они будут прокляты.

Пусть уйдут.

– Как ты понимаешь, я крупно попал, - хозяин дома усмехнулся и поморщился от боли. – Заштопаешь меня. И дальше мне прямая дорога в суд. Хазовы, доктор просит, на выход, дела обговорим позже, лады?

– Слово доктора – закон, - Лев медленно поднялся. Бледный, но с губ не сходит довольная ухмылка.

Я даже осмыслить не успела это его движение – он поднял мою руку к губам и поцеловал пальцы. Влажно. Как по оголенному проводу ток пустил, я всем телом вздрогнула.

– Не будем мешать, - сказал он. – Я верю в тебя, доктор. Ты меня от смерти спасла, когда думал, что все, приплыли, и вот он берег. У тебя золотые руки. Ты сама золотце. Работай, я ушел.

Он отступил.

Я не дрогнула, но напряглась всем телом, затылком взгляды братьев ощущала, и выдохнуть смогла, когда с тихим хлопком закрылась дверь.

– Так.. .- мне в себя надо прийти, а они меня отвлекли, мысли разбегаются, несутся за этими братьями вслед, но у меня тут человек, которому я должна оказать помощь, я обязана.

– Золотце, - прохрипел хозяин дома. – Сделай все, как надо. Чего красная такая? С адвокатами моими шуры-муры крутила, да? Забудь. Ты мне самому приглянулась. Вот заштопаешь меня. И отблагодарю, у меня будешь жить. Ни в чем не будешь нуждаться. Не отпущу тебя. Моя. Ты только сделай, давай, не трясись. Вытащишь – а я в ответ все для тебя. Понравилась. Моя.

3. Глава 3

Выслушала слова Игоря Николаевича, вздохнула.

Бред начался.

Прикоснулась к его лбу, почувствовала повышение температуры. Нет времени и желания объяснять, что шуры-муры были у моей сестры с братом этих адвокатов-уголовников. А мы… Ничего было.

То, что кто-то во мне заинтересован, не обязывает меня отвечать взаимностью.

– Подлатаешь и мы с тобой потанцует, - усмехнулся, губы дрогнули от слабости. – Я благодарить умею. И подо мной…

– Помолчите, - попросила, осматривая пациента. – Мне нужно, чтобы вы не тратили силы понапрасну. Лежите смирно, иначе ничего не получится.

– Ты меня поняла?

– Я вас услышала, да.

Кивнуть не решилась, чувствуя, как по спине пробежал мороз. Взгляд у моего начальника был осмысленный, пусть и уставший. Будто не шутил он, прекрасно понимал, что мне предлагал.