Поскольку с 1978 года роман широко доступен, каждый год у него появляются тысячи новых читателей. Его изучают в американских колледжах. Его доступность и популярность привела к активному его изучению в течение последних двух лет. Но я хочу вспомнить историю, которая привела к возрождению романа – особенно коллективный дух 60–70‑х годов, когда началось активное политическое движение за возрождение интереса к утерянным книгам афроамериканских писательниц. В случае «Их глаз…» возникает красивая симметрия между текстом и контекстом: «Их глаза…» – это утверждение и торжество черной культуры, и именно это пробудило новый интерес к роману. Джени рассказывает свою историю подруге, Фиби, и это напоминает мне всех читательниц, которые открывали в ее истории собственную и передавали ее друг другу. Роман показывает женщину, которая смело меняет и определяет по-новому мужской канон, и его читательницы, которые, как и Джени, обрели свой голос в литературном мире, продолжают менять этот канон, отстаивая свое достойное место в нем.
Глава 1
Далекие корабли, на которые мечтает взойти каждый мужчина. К некоторым они приходят с приливом. Для других они постоянно маячат на горизонте, никогда не скрываясь из виду и никогда не приставая к берегу, пока Следящий не отведет свой уставший взор, а Время высмеет его мечты, послав ему смерть. Такова жизнь мужчин.
Женщины забывают все то, чего не хотят помнить, и помнят все, чего не хотят забывать. Мечта – это истина. И они действуют и поступают в соответствии с ней.
В начале этой книги была женщина, и она вернулась, похоронив мертвых. Не тех, кто болел и умирал в окружении друзей. Она вернулась, похоронив мокрых и раздутых; умерших неожиданно, с широко раскрытыми в осуждении глазами.
Все смотрели, как она вернулась, потому что было это на закате. Солнце село, но оставило свой след на небе. В это время все сидят на крылечках у дороги. В это время все слушают и обсуждают. Весь день люди были безъязыкими, глухими и слепыми вещами. Их место занимали мулы и другие животные. Но когда солнце и начальники скрылись, «тела» снова стали сильными и человечными. Люди стали повелителями звуков и малых вещей. Целые народы говорили их ртами. Они сидели и судили.
Они заметили женщину, которая заставила их вспомнить зависть, хранимую с давних времен. Они прожевали свой мозг и с облегчением проглотили. Они делали из вопросов мучительные обвинения и орудия убийства из смеха. Это была массовая жестокость. И настроение их оживилось. Их слова шли без хозяев; они шли вместе, как гармония песни.
– Чего это она вернулась в рабочей одежде? У нее что, платья не нашлось?
– Где то синее атласное платье, в котором она уходила?
– Где все те деньги, которые заработал ее муж и после смерти оставил ей?
– Что эта старая 40‑летняя женщина сделала со своими волосами – они распущены по спине, как у молоденькой?
– Куда она дела того молодого парня, с которым сбежала отсюда?
– Я думала, она собиралась замуж?
– Где он бросил ее?
– Что он сделал со всеми ее деньгами?