Как правило, после таких экскурсий девочка в течение нескольких дней играла со своими бабушками в сюжеты наиболее понравившихся ей картин или импровизировала на темы экспозиций. Разместившись на ковре, Солнышко расставляла свои игрушки и строила композиции – прообразы наиболее интересных и запомнившихся сцен, распределяла роли и вовлекала взрослых в театрализованные представления. Порой ужасно страдала оттого, что декораций соответствующих не доставало. Тогда взрослым приходилось срочно решать проблему любым из возможных способов: довязывать, дошивать, лепить, рисовать, раскрашивать, докупать. Солнышко сама активно вовлекалась в процесс доделывания декораций. Она очень радовалась, когда все это получалось. И лишь изредка можно было определить, что именно ее больше радует: сам процесс или полученный результат.

Дедушки тоже вовлекались в игры, однако общение с дедушками было дистанционным, так как они жили в «ближнем зарубежье». А также у Солнышко были родственники, оказавшиеся по воле судьбы в «дальнем зарубежье».

Иногда после посещений музея девочка уставала и предпочитала, усевшись на пол, слушать аудиозаписи любимых сказок или историй. Тогда ее оставляли одну, наедине с ее мыслями и фантазиями.

Но на этот раз все было по-другому. Еще в дороге, в машине, стало известно о взрыве в аэропорту «Домодедово». И тогда Солнышко впервые услышала слово «теракт». По реакции окружающих она сразу поняла, что случилось нечто страшное. Естественно, ей захотелось узнать, что означает «теракт», и она обратилась к родителям за разъяснениями. Девочка была очень впечатлительна, поэтому родители всячески оберегали ее от подробностей, лишь вскользь упомянув о том, что преступники устроили в аэропорту взрыв, в результате которого погибли люди. Все было сделано для того, чтобы воображаемая картинка с места событий не предстала перед глазами Солнышко. Тем не менее, настроение было испорчено, и, казалось, в воздухе присутствовало некое ощущение тревоги, от которого довольно долго не удавалось избавиться.

Конечно, все рано или поздно кончается. Жизнь нормализовалась и вошла в обычное русло. Однако ничего не исчезает бесследно.

Однажды после обеда, когда в гостях у них была Лариса, близкий друг семьи, Солнышко попросила бабушку выяснить кое-что у Джейн Эйр, фарфоровой куклы, которую недавно бабушка подарила внучке и от которой Солнышко была просто в восторге. Бабушка спросила куклу по-английски. Это стало неожиданностью для ребенка. Девочка поинтересовалась у бабушки, на каком языке обратилась она к Джейн. Узнав ответ, Солнышко спросила:

– А почему по-английски?

– Потому что она англичанка, – спокойно объяснила бабушка.

– А по-русски она говорит? – поинтересовалась девочка.

– Нет, – ответила бабушка.

– Тогда она плохая, – категорично заявила Солнышко, отставив куклу в сторону.

– Все, кто не говорят по-русски, плохие? – крайне удивилась бабушка.

– Понимаешь, есть такие языки, на которых если люди говорят, то они плохие, – объяснила девочка без тени сомнения в голосе.

– И какие же это языки? – более спокойно попыталась спросить бабушка.

– Абракалпмоль… дю.

– А кто тебе об этом рассказал? – решила выяснить бабушка.

– Я слышала в парке, как бабушки Кати и Наташи говорили, что взрыв устроили люди, которые говорят на таких языках, – пересказала услышанное девочка.

– Детка, может, да, но, может, и нет, это пока никому не известно. Даже если предположить, что это правда, ты должна знать, что люди бывают хорошими или плохими, независимо оттого, на каком языке они говорят, – объяснила бабушка.