Граундштайн решил зря времени не терять и снова пригласил девушку в ресторан. Не отдавая себе отчёт в этом поступке, Настя согласилась. Она просто успокоила себя тем, что это будет один раз, дабы не скучать вечером дома одной, изменять же Диме она не собиралась. Но Михаил оказался из тех мужчин, которые привыкли добиваться своего, и уже после посещения ресторана, у него оказался номер телефона Григорьевой.

Затем было ещё одно приглашение, потом ещё, всё это сопровождалось подарками с его стороны. И Анастасия соглашалась. Её увлёк этот уже немолодой мужчина, который годился ей в отцы. Хотя до конца она всё-таки не понимала, что именно её увлекло – он сам или его подарки, или же всё в целом. Вывод был один: девушка стала всё чаще проводить время с Михаилом, а вот на Диму времени ей уже не хватало. Нет, она по-прежнему с ним общалась по телефону, вот только длительность этих разговоров становилась всё меньше.

И вот теперь настало то время, когда Григорьева поняла, что парню нужно всё рассказать, что скрывать это она больше не может, да и не хочет. Вот только как? Да, можно дождаться, конечно, пока он отслужит и вернётся домой, но ведь до этого ещё так далеко.

Фомин же в свою очередь тоже прекрасно понимал, что с его девушкой и с их отношениями в целом что-то не так. Он понимал это по их разговорам, по тону её голоса, который в последнее время становился всё холоднее и отстранённее. Но вот спросить напрямую он почему-то боялся, а может, просто не хотел или ждал, пока она сама ему всё расскажет. Что уж скрывать – не раз у него мелькала мысль, что Настя нашла себе кого-то другого, но верить в это он не хотел, ведь она же обещала дождаться его. Однако все их разговоры всё чаще сводились к обычному – «привет – как дела? – всё хорошо – пока». Не было уже тех тёплых слов, которые были вначале, когда он только уехал, не было даже банального: «Малыш, я так скучаю по тебе, поскорее бы ты вернулся». Настя ничего не рассказывала о себе, а если же Фомин что-то у неё спрашивал, то либо отвечала стандартным – «всё нормально», либо же вообще отмалчивалась, и как казалось Диме, пыталась поскорее свернуть разговор, словно куда-то спешила. Не бывает такого поведения просто так, этому всегда есть причина и какое-то объяснение.

Фомину вконец надоела вся эта ситуация и эта неопределённость, что при следующем же разговоре он решил во чтобы то ни стало всё выяснить. Но как оказалось, именно в следующем разговоре Григорьева и сама захотела всё объяснить парню.

– Дим, как у тебя дела? – почти безразлично спросила Настя после того, как поздоровалась.

– У меня-то нормально, у тебя как? – ответил тот.

– Да тоже ничего… Дим, мне надо тебе кое-что сказать…

– Я тебя внимательно слушаю.

– Понимаешь… В общем, нам надо расстаться.

Повисла пауза. Григорьева ждала какого-то ответа от Фомина, а тот просто мысленно переваривал услышанное только что. Конечно, ему в первую очередь захотелось узнать причину, вот только для этого нужно немного успокоиться, чтобы не сорваться на крик.

– Давно ты приняла такое решение? – наконец поинтересовался Фомин, стараясь ничем не выдать своё состояние.

– Нет… Несколько дней назад, – не совсем уверенно поведала девушка.

– А причину можно узнать?

– Дим, понимаешь… Ну я другого встретила.

– Значит, пока я здесь служу, ты там с другим развлекаешься, – всё-таки не вытерпел парень и сорвался, но тут же попытался себя успокоить. – Ну и к чему тогда были все эти слёзы на проводах?

– Дима, Дим, Дим, успокойся, – зачастила Григорьева. – Ты вспомнил тоже, это было…

– Это было полгода назад, – перебил парень. – Не так уж много времени прошло.