– Как это?!

– А так! Целая куча свидетелей указывает на то, что он сам бросился под джип, который его почти переехал пополам. В коме он, мать. И ему нет абсолютно никакого дела до тебя, поверь! – рассказывал мне сын и незаметно тащил меня в сторону Семеновской площади, которая находилась всего лишь в паре кварталов от нашего дома. – Зато у меня к тебе дело первостатейной важности!

– Сватовство гусара! – фыркнула я, едва не бегом семеня за сыном.

– Именно! И что, собственно, за дела? Еще вчера ты готова была отстаивать свои права на меня, а сегодня отказываешься представлять мои интересы? Идем немедленно!

Возмущение сына было вполне оправданным. Что это я, правда, выделываюсь? Вчера фыркала, сегодня отворачиваюсь, когда мне протягивают пальмовую ветвь. И пусть с тяжелым сердцем, но я позволила увлечь себя в эту авантюру. К тому же мне так не хотелось сейчас думать о том, что случилось с Виктором! Так хотелось отвлечься от мыслей о том, что он делал под моей дверью и почему выглядел чрезвычайно озабоченным. Что натолкнуло его на мысль сводить счеты с жизнью такими вот путями?..

Страшных вопросов было слишком много, чтобы пытаться сейчас искать возможные пути их решения. Мне нужно было срочно встряхнуться. Как говорится, выбить клин клином. И поэтому я шла за сыном, искренне надеясь на то, что мои будущие родственники мне этот «клин» устроят без проблем.

Я не ошиблась...

Ресторан «Любава», где нас поджидали Вика с ее папашей, был первоклассным заведением с хорошей кухней, вышколенным обслуживающим персоналом и... знакомым мне по производственным банкетам метрдотелем. Поэтому глупо было бы предполагать, что он сделает вид, будто не знает меня вовсе.

– Сашенька, голубушка! – метрдотель широко раскинул руки и, желая прижать меня к своей груди, пошел навстречу. – Шикарно выглядишь, дорогая! Что-то давненько не бывала у нас? То частенько, частенько наведывалась, а то уже месяца три как не заходила...

Откуда-то сбоку раздалось отчетливое возмущенное шипение. Надо полагать, сей глас был испущен моими будущими родственниками. С чем я не могла не согласиться. Предстать пред их светлые очи в роли ресторанного завсегдатая мне и в какое-нибудь другое время вряд ли бы захотелось, а тем более сейчас. Не в эту минуту, когда в душе все вибрировало на тонкой волне страха, когда я боялась со стороны метрдотеля провокационных вопросов про Виктора, а также боялась собственных ответов. Но мне тем не менее нужно было что-то в этом духе – мне нужен был кураж! Поэтому я так же широко распахнула руки и тесно прижалась к накрахмаленной манишке метрдотеля, заставив его озадаченно крякнуть и пробормотать трудно различимое: «Всегда к твоим услугам, дорогая»...

– Мать! – угрожающе простонал Славка и потянул меня за ремень джинсов. – Идем, нас ждут.

Я с трудом оторвалась от широкой мужской груди, на которой бы покоилась и покоилась, так на ней было благостно и надежно, и обвела взглядом зал.

«Родня» сидела, притихнув, чуть сбоку от центрального входа. Больше в зале никого не было, учитывая ранний час. Значит, мне не пригрезилось, и это они кряхтели минуту назад. Ну что же, подойдем поближе и познакомимся...

– Добрый день, – едва ли не раскланялся мой Славка перед этими... и начал нас представлять друг другу. – Познакомьтесь, это моя мама – Александра Васильевна. Это Вика, мы с ней все уже знакомы. А это Иван Семенович, Викин, стало быть, папа. Присаживайся, мам.

Я буркнула неотчетливое: «Здрасс-ссте» и опустилась на отодвинутый Славкой стул. Поставила локти на стол, уложила на них свой безупречный подбородок и самым бессовестным образом принялась рассматривать Ивана Семеновича.