– Отвали, а, в натуре!

– Ну-ну, – хмыкнул двойник, бесцеремонно присаживаясь на кровать.

– Пошёл ты, родной.

– Думай лучше, где ты допустил ошибку!

– Отстань, а? И без тебя тошно! Башка съехала, глюки мерещатся!

– Ты скажи мне, долго валяться собираешься?

– Повторяю для тупых -пошёл ты!

– Я-то пойду, только сын чёрти где, Круглый в больнице, а Белов прав – ты к ЭТОМУ стремился? Гнить на «пожизненном»?

– Если ты сейчас же не свалишь…

– Тогда что? – усмехнулся Смолин-двойник, дёрнув носом.

– Я выйду отсюда, эта тварь Белов ещё… – прохрипел Алексей, яростно сверкнул глазами.

– Не пори горячку. Всё гораздо сложнее, чем в первый раз. Это тебе не «лепилу» шприцом мочить. Белов выставил кордон охраны, мышь не проскочит. Послушай мой совет! ЗИМА ВСЕ ОФОРМИТ В ЛУЧШЕМ ВИДЕ. Ты же везунчик, родной. Приведи в порядок нервы, перестань накручивать себя, тебе нужны чистые мозги!

– Чистые мозги… чистые мозги… Оставь меня.

– Как скажешь, ты главный!!! Только помни, выход там же, где и вход… – промолвил двойник, растворяясь в дрожащей дымке галлюцинаций Алексея Смолина.

– Выход там же,где и вход…-

Смолин перевёл взгляд на капельницу, завороженный процессом падения капель физиологического раствора.

«Выход и вход… дед… как же так… где я допустил неточность… где…»

* * *

Смолин умел ждать: для него было совершенно не важно, час или два просидеть в засаде, главное, во что бы то ни стало достичь поставленной цели. Он подкрался незаметно, со спины, дождавшись, когда Белов отпустит охрану и поднимется по ступеням в парадное. Мелькнула чёрная тень, и карающая рука судьбы приставила дуло пистолета к беззащитной шее ненавистного чекиста.

– Вот и свиделись, шахматист! Не ждал?

– Ты? – удивлённо прохрипел Белов, занеся ногу над новой ступенькой.

– Я обещал, что прикончу тебя.

– Этого не может быть! – в интонациях полковника сквозило удивление. Он опустил ногу, но тот час получил увесистый тычок в спину.

– Стой, не двигайся, тварь! – лязгнул затвором гнева Алексей.

– Ты дьявол, Смолин, как тебе удалось сбежать?

– Это философский вопрос, Белов, – органическим тоном процедил Алексей, – Не время устраивать дискуссию. Шах и мат, ты проиграл, шахматист.

– Чёрт бы тебя побрал!

– Час назад я убил твою жену, Белов! – просто и внятно известил противника Смолин. Полковник дёрнулся как от удара, спина напряглась, а руки непроизвольно сжались в кулак.

– НАТАША!

– Я же обещал отнять у тебя всё! Всё, что тебе дорого! Юля, Артём, его невеста, твоя жена!

– Где Вера.. она жива? – непослушными губами прошептал Белов.

– Такую радость я не предоставлю тебе! – зашёлся кхекающим смехом Алексей, наводящим на мысль о его полном безумии, – Воссоединения семьи на небесах не будет. Я не воюю с детьми. Она будет жить, а ты сдохнешь, сдохнешь, тварь, сдохнешь сука, молись, в кого веришь! – разразился демоническим смехом Смолин, нажимая на курок.

– Мат, это конец, реванш! – сплюнул себе под ноги Алексей, опустив руку с пистолетом, скептически рассматривая кровавые брызги на стене. – Ты проиграл, Белов, хреновый из тебя шахматист.

С приятным шуршанием шин по асфальту подъехал чёрный бронированный «Хаммер». Алексей, круто развернувшись, широким размашистым шагом спустился по ступеням.. Тонированное стекло внедорожника опустилось – сидящий за рулём Круглый коротко просигнали. Без сил плюхнувшись на переднее сидение, Алексей обернулся, пряча торжествующую ухмылку. Младший и Ника, расположившиеся сзади, тепло улыбнулись ему в ответ.

– Трогай, – велел Алексей, откидываясь на сидении, – Дуй к Ежову, мне с ним перетереть кое-какие вопросы надо!