– Сугубо местное явление. Pinus Moharra, – парень очень старательно выговаривал слова, стараясь, чтобы они звучали как можно более научно, – а по-нашему просто: пинус.

– «Сосна… Мохаррская», – перевел Содос, – верно?

– А кто его знает! Я в латыни не силен.

– Но почему они такие… огромные?

– Ха! Там, в центре оазиса земля настолько сочная, что любой так вымахает, только дай волю.

Навстречу им проехал грузовичок, в кузове которого громоздились желтые шары.

– Это тыквы повезли? – спросил Содос.

– Где? Это? – Серж бросил взгляд назад, – да нет, это дыни.

– Дыни!? – Содос до хруста позвонков повернул голову, провожая взглядом скрывшийся в пыли грузовик, – но они же размером с тыкву!

– А я что говорю! Видел бы ты, до какого размера может тут распухнуть тыква, если ее вовремя не остановить! – хохотнул Серж и хлопнул его по плечу, – чуть зазеваешься и пиши пропало. Не погонишь же на грядки подъемный кран!

– Здесь все так мощно прет?

– Почти. Горох размером с вишню, вишня – со сливу, слива – как персик и так далее. Фруктово-овощной рай! Причем, без каких-либо удобрений.

– Так-то оно так, – Содос покачал головой, – но я бы не сказал, что местная публика живет по-райски. Почему так получается? Я вот беру и умножаю все то, что я вижу, на его конечную стоимость, за которую оно продается в магазинах. Получается астрономическая сумма. С учетом накладных расходов ее можно поделить, скажем, на пять, пусть даже на десять – все равно выходит очень и очень много. Отчего же здесь царит такая, не побоюсь этого слова, нищета.

– «На десять»! Ты смеешься!? А на сто не хочешь? А на тысячу?

– Но это же абсурд!

– Это, как ты сам выразился, се ля ви.

– И у кого же хватает наглости предлагать такие условия?

– У перекупщиков, у кого же еще?

– Но… почему вы не найдете кого-нибудь другого?

– Нереально. Абсолютно нереально, – Серж с кислой миной уставился на бегущий за окном зеленый пейзаж, – думаешь, мы не пробовали?

– Не понимаю! Ведь таких фирм полно! Где же конкуренция, в конце концов!?

– А кто ее знает! Во всяком случае, здесь ею и не пахнет.

– Как же так получается?

– Понимаешь, есть мелкие перекупщики, и есть крупные оптовые фирмы, – со вздохом начал объяснять Серж, но вскоре Содос понял, что и это печальное повествование также являлось неотъемлемой частью его «экскурсии», просто на данном этапе требовалось нагнать необходимый драматизм. В парне определенно пропадал великий лицедей, – и у тех, и у других все схвачено, внутривидовая конкуренция, если так можно выразиться, отсутствует начисто. В дела друг друга они не лезут. Тут свои расценки, там – свои, и никуда от этого не денешься.

– А с крупными фирмами не лучше работать?

– Лучше, конечно. Ненамного, но, все же, лучше.

– Тогда почему же вы не?…

– Кишка тонка. Для того чтобы они согласились сотрудничать, нужно иметь определенные объемы производства, начиная с которых это сотрудничество имеет для них смысл. Мы до таких объемов еще не доросли. Пока не доросли.

– Даже так? – Содос окинул взглядом тянущуюся за левым окном бесконечную полосу полей, – сколько же вам нужно еще расти?

– Немного.

– За чем же дело стало?

Вместо ответа Серж свернул на обочину и остановился на вершине очередного холма.

Выйдя из машины, они встали у обочины, облокотившись на шаткую изгородь и любуясь расстилающейся перед ними панорамой. В ноздри ударил аромат яблоневого сада настолько сильный, что казалось, будто при каждом вздохе всасываешь в себя свежевыжатый яблочный сок. На заднем плане подпевал запах вишни, вкупе с еще не до конца выветрившимся воспоминанием об апельсинах и что-то еще.