В квартире, которую она получила от Джона два года назад, когда их сотрудничество только началось, царил минимализм. Три больших комнаты были почти пусты, и только на кухне, в два раза большей по размеру чем любая из них, царил вечный хаос.

Иса любила дорогие районы, дорогие машины и дорогие часы. Но вот что касалось повседневной жизни здесь ей с утром удавалось уследить за порядком, да и кулинария никогда не относилась к числу её навыков. Профессия и врождённая паранойя не позволяли ей обратиться к услугам домработницы, а из Нолана домохозяин был ненамного лучше. Он в отличии от жены мог, по крайней мере, подмести пол в выходной – вот только Иса уже не помнила, когда он проводил день дома в последний раз.

Засовывая в микроволновку китайскую лапшу, штабелями стоявшую в холодильнике, Иса думала о том, что, возможно, ей стоило бы уехать. Снова. Увы, все города земли казались серо-одинаковыми и она с трудом могла припомнить страну, в которой ей не довелось бы пожить. Земля давно казалась исхоженной вдоль и поперёк.

Присев на краешек кожаного дивана, она взяла с кофейного столика пачку сигарет и покрутила в руках. У Исы всегда были три пачки – одна дома, одна в офисе и одна в машине. Она могла забыть купить ужин или убрать постель, но сигареты и кофе не забыла бы купить никогда.

Сейчас курить не хотелось. Она замерла, глядя на урбанистический пейзаж за окном.

«Где он сейчас?» – промелькнула в голове непрошенная мысль, и Инэрис совсем не удивило, что думает она вовсе не о Нолане, а о ком-то другом.

Она соврала. Иса думала о Дезмонде каждый год. Мысленно задавала себе вопросы, на которые мог ответить только он. И тут же выругавшись на собственную глупость заставляла себя их забыть.

«Какой была бы жизнь с ним?» – Иса обвела взглядом заваленную грязной посудой кухню. Дезмонд не выглядел хозяйственным или аккуратным, но почему-то Иса не могла представить, чтобы в его доме царил такой бардак. «Что за глупость?» – тут же отругала она себя. Достала сигарету и закурила, не открывая окна.

Стоило втянуть горлом горький дым, как под рёбрами натянулся тугой комок боли. Иса закашлялась.

– Этого только не хватало… – пробормотала она, придерживая рукой больное место и слабо массируя, в ожидании, когда приступ закончится.

В первый раз это случилось с ней больше шестисот лет назад. Тогда Иса не придала происходящему значения – слишком много душевной боли жило в ней, после потери Авалона, чтобы придавать значение телесной.

Теперь она понимала, что всё началось гораздо раньше.

Битва у Фаэны…

Штурм крепости Готфрида…

Убийство воинов Ордена, предавших огню её потайную землю…

Всё это были звенья одной цепи, шаг за шагом подводившей её к концу. Искажение внутренней энергии – единственная болезнь, от которой не было лекарства в империи. Силы, которые тут, на Земле, называли магией, истоком имели саму жизнь. Были те, кто черпал их из вне – как её сестра и другие адепты Тёмной Дуги. Были те, кто считал для себя неприемлимым брать чужое. Иса знала, что в других обстоятельствах её резерва хватило бы и на тысячу лет, и на две. Вот только тогда, после войны, эфир Земли был так сильно выжжен, что любое использование внутренних сил давалось здесь в десятки раз сложней.

Иса и не любила их никогда, предпочитая любым ментальным фокусам добрый меч или винтовку. Но бывали случаи, когда удержаться не могла.

Последний такой случай настиг её два года назад, когда на Землю пришла Элеонор.

С тех пор приступы стали намного чаще, и Иса знала, что далье будет хуже.

«Я умру здесь», – с горечью подумала она. «В чужом мире, которому подарила тысячу своих лет. Умру, так никогда и не увидев звёзд».