Смелость очертаний, полет мечты архитекторов, порой запредельный юмор дизайнеров интерьеров постепенно исчерпывали себя. Отели приобретали общие черты модернизированных, перенасыщенных технологичными новинками, хай-тековских клонов. Декораторы, работающие над отделкой будущих шедевров, развлекались, словно на спор, перегружая примитивное пространство ценнейшими породами дерева, абстракциями из редких камней или гигантскими инсталляциями кристаллов «Сваровски». Параллелепипеды с закованными в стекло железобетонными скелетами были полностью лишены жизни. Острые, рваные абрисы техноградных уродцев не гармонировали с природой, вырывались из нее с отчаянным криком.

Огромные суммы, тратящиеся на реновацию, не находили должного отклика в душах постоянных гостей… Или лишь у крайне малого их числа.

Несмотря на бурно развивающиеся технологии, две трети богатых и сильных мира сего предпочитали волшебство ускользающего, умирающего на глазах изящного века. Его тайну, готовую исчезнуть навсегда и поэтому столь ценную.

Она, как хорошее вино, приобретала вкус столетиями.

Некоторые дальновидные дизайнеры научились сочетать в фасадах зданий и в линиях отделки элементы фьюжна, объединяющего новые веяния и наследие прошлого.

Проводя экспертизу таких отелей, София брала простительный грех на душу: она слегка завышала баллы и сознательно не замечала огрехов обслуживания.

Она позволяла себе расслабиться и отдохнуть, не фиксируя внимание на отрицательных моментах в поведении штата при размещении, на не услужливости или нерасторопности официантов и горничных.

Заполнив основные графы анкеты, на следующий день она покидала отели с чувством выполненного долга.

Обычно в путевом листе ее ежеквартальных проверок наряду с жемчужинами архитектурного микса присутствовала пара дизайнерских отелей, которые также требовали экспертизы качества.

Ночевки в них она воспринимала как издержки профессии, как малую толику зла, которое обязано существовать наряду с произведениями искусства.

До сего времени, имея достаточный вес и опыт работы в холдинге, София могла избегать экспертизы линии уникальных отелей, не имеющих звездности. Она предоставила молодым коллегам «удовольствие» проводить ночи в птичьих гнездах, в домах-скворечниках, в перепрофилированных кабинах истребителей, в каютах подводных лодок, ледяных иглу или тюремных камерах.

Увы, ее сознание уже не расширялось до восприятия идей маниакальных дизайнеров современности.

Исследуя старушку Европу, она могла по пальцам одной руки перечесть гостиничные комплексы, нетронутые цивилизацией, сохранившие дух прошлого, не позволившие ноу-хау прикоснуться к себе. Точнее, не позволившие изменить свой внешний облик: начинка, как правило, подвергалась усовершенствованиям.

Одним из них был ОН – отель на южном берегу Женевского озера. Великолепный образец стиля бель эпок5, знаменитый «Роял Парк», воздвигнутый в 1907 году как резиденция Эдуарда VII, английского монарха, так полюбившего водуазские вина.

Именно туда лежал ее путь по окончании утомительной командировки.

София влюбилась в этот отель в первого взгляда. Посетив его десять лет назад, она поняла, что из небольшого списка европейских паласов хочет возвращаться только сюда. «Король» покорил ее сердце в два счета. На раз – мелодичным скрипом узорчатых дверей, напомнившем открывающиеся теремки в любимых киносказках Рома, на два – приветственным порывом сквозняка с нотками восторженных и горьких воспоминаний в сложносочиненном букете из терпкой разомлевшей на солнце виноградной лозы, сладких ароматов монастырского сада, легкого щебета птиц, завораживающего шепота листвы, свежести ветра, веющего с озера, искренности белозубой улыбки портье, услужливости бармена, предлагающего surprise du chef