– И ты? – полковник обернулся так резко, что кофе выплеснулось из чашки на его брюки.

– Я дождусь, наконец то что просил или ты весь напиток себе в карманы перельешь? – улыбнулся Александров, и когда Владимир снова повернулся к плите, продолжил. – Нет, я не участвовал в операциях, меня туда пригласили в качестве консультанта и для подстраховки.

– Всё-таки тебе приходилось выезжать с ними на задания?

– В этом не было необходимости. – Сан Саныч горько усмехнулся. – Все что нужно я знал, не выходя из кабинета.

– В чем же еще были ошибки? – Романов поставил перед ним чашку, и подошел к окну. Александров загасил сигарету, и тут же закурил новую. Кухню окутало очередное облако табачного дыма. Владимир открыл форточку, и вернулся за стол. Его кофе уже давно остыл, а потому он просто налил себе немного коньку, и выжидательно посмотрел на друга.

– В командовании.

– То есть?

– Коржевхороший организатор, умный, знающий свое дело начальник, преданный Родине человек, но очень вспыльчивый, рубящий с плеча, и не слушающий ни чьих советов руководитель.

– Какая-то противоречивая характеристика.

– То-то и оно. Виталий Сергеевич очень непредсказуемый человек. Группа была его детищем, его мечтой, воплощенной в жизнь, но при первом же промахе, у него не дрогнула рука уничтожить её. Стереть! Растоптать! Сделать так, чтобы о ней забыли. – Александров с силой раздавил окурок в пепельнице. – И еще. В нашей группе не должно быть женщин. Слышишь? Никаких, и никогда!

«А ты оказывается не железный. – с некоторым удивлением подумал Романов глядя на пылающие щеки напарника, на то как заблестели у него глаза, и оттопырились усы. – В тебе то же есть человеческие слабости.»

– Анализируя все, что произошло с той группой, мы решили, что следующим проектом должен руководить человек военный, с большим боевым опытом, и стальными нервами. – Уже своим обычным, спокойным тоном добавил Александров.

– Хорошо, я все это учту, но тебе не кажется, что с той задачей, которую нам поставили, могла бы вполне справиться и «Альфа»? Зачем понадобилось создавать отдельную группу, да еще сверхсекретную?

– Но ведь ты же хотел руководить именно такой? – улыбнулся Александров.

– Да, но…

– Перестань, Володя, – устало махнул рукой Сан Саныч. – Ты же прекрасно понимаешь, что эта задача так, пробник. Нужно же как-то ребят проверить, дать им притереться друг к другу. Вот пусть и покажут на что они способны. Одно дело досье, а другое – дело. Коржев, кстати, без всяких притирок группу сразу в самое пекло бросил. Правда люди крепкими оказались, все выдержали, не сломались. – На его полноватых губах повисла печальная улыбка, а взгляд серых глаз устремился куда-то в прошлое.

                        5

– Как-то ты уж слишком цинично с ним обошелся. – покачал головой Александр.

– А как, по-твоему поступать с мародёрами? Дать перед расстрелом конфетку?

Морозов на секунду задумался, затем махнул рукой, и зашагал вслед за Бочкаревым.

– Да и правильно. Собаке, собачья смерть. Слушай, а зачем нам знать где находится их командование?

Хитрая улыбка скользнула по губам Петра: – Есть у меня кое-какая задумка. Придем к ребятам расскажу.

К моменту их появления, в соседней квартире уже вовсю шла подготовка к операции. Раздетый до нижнего белья раненый лежал на столе, а Громов выкладывал из своего небольшого чемоданчика хирургические инструменты. Слава увлеченно рвал на полосы где-то найденную простынь, и клал их рядом с тазом наполненным водой.

– Как у вас дела? – спросил Морозов подходя к товарищам.

– Пока неплохо. – не отрываясь от своего занятия ответил Сергей. – Пациент было пришел в себя, но уж оказался слишком прытким. Чуть не сбежал. Пришлось вколоть ему снотворное.