- В горнице моей светло-о-о-о… - запела я, заставив Галку, сидящую на диване, поморщиться. Она лениво листала толстый журнал, который принесла с собой. 
Вдвоем мы застелили стол льняной скатертью, расставили глиняные тарелки – подарок Галчонка на родительское новоселье, вытащили из серванта рюмки и стаканы, сгоняли в погреб за соленой капустой, мочеными яблоками и хрустящими огурчиками – вот такое дополнение к «иноземному», читай казахскому, блюду. 
Управившись, уселись терпеливо ждать, когда нас покормят.
- Что за журнал? - спросила я, видя, как Галка пристраивает его на столе рядом со своим прибором.  
- Москвичи привезли. Там статья об их ресторане. 
- Это который ты оформляла? 
Галка, скромно потупив глазки, кивнула.
- Да ладно? И молчишь?
- Вот сядут все за стол, и наступит на моей улице праздник.
А я-то думала, с чего это Галка в скромницы подалась? А она, оказывается, фейерверка хочет и всеобщего внимания. Принимать охи-ахи дозировано – это не в ее характере.
На крыльце послышался топот: кто-то стряхивал с обуви снег. Это в городе тепло и сыро, здесь его навалило по колено.
- Дядь Петь, Самоделкины пришли! – Галка прилипла щекой к оконному стеклу – только так из горницы можно было увидеть, кто пожаловал в гости.
- Если в руках есть бутыль водки, запускай! – откликнулись из кухни.
- А если нет?
- Предупреди, что будем пить компот. 
- Никакого компота! – отозвались с порога. - Что мы, дети малые?
В коридоре сразу стало тесно. Если не брать в расчет, что среди Самоделкиных была женщина, то можно сказать, к нам пожаловали три богатыря. До того все трое были рослыми и крепкими. 
Мама и папа, выскочившие из кухни поприветствовать соседей, люди, в принципе, тоже не мелкие, на их фоне просто потерялись. Галка так и близко не подошла, боясь быть раздавленной. Она поздоровалась издалека. 
Самый младший из семьи Самоделкиных, Илюша – тот самый малолетний красавец, на которого мне, с высоты моих двадцати пяти, заглядываться негоже, смущенно мял вязаную шапочку и прошел в комнату только после того, как получил тычка от своего папани.
Мы с Галкой переглянулись. Наверняка опять провинился. 
Илья с завидной регулярностью влипал в любовные истории. Если на свете существуют купидоны, то к нему явно был приставлен такой же шалопай, который натягивал тетиву, стоило на горизонте появиться какой-нибудь девчонке. Начиная лет так с четырнадцати, когда проснувшееся либидо захватило власть над неокрепшим умом и развитым не по годам телом, Илюша умудрился перецеловать всех поселковых девчат. Поговаривают, что не раз был застигнут со спущенными штанами, потому как в момент любовного влечения начисто терял бдительность. Новости о похождениях «нашего ловеласа» обсуждались в школе, поселковом совете и на лавочке у сельпо чаще, чем известия о причудах Трампа и росте цен на бензин.
- Что на этот раз? – тихо спросила я. 
Галка пожала плечами.
- У меня новый проект. В сельпо некогда было забежать.

Ужин начался чинно-благородно. 
Илья, как задумчивый Печорин, крутил вилку в руках. Отец его, дядя Коля, время от времени бросал на отпрыска тревожные взгляды, поджимал губы, но встретившись с умоляющими глазами жены, досадливо вздыхал и продолжал обсуждать с моими папой перспективы развития поселка в наступающем году. 
Новый мост через речку Тихую… 
Общее овощехранилище, чтобы в сезон не сдавать приусадебный урожай за бесценок…
Собственный медпункт, без которого приходилось надеяться на фельдшера из соседней деревни...
Галка то брала в руки журнал, то опять подкладывала под локоть, не решаясь прерывать перегляды, вздохи и разговоры. Минуты бурной славы никак не вписывалась в истинно аристократический ужин времен королевы Виктории.